«Они копили это в себе, – кивает он. – Я об этом не думал, но это, вероятно, так. Было на то похоже. Люди стояли с транспарантами: “Я двадцать лет этого ждал!”».

«До того, как отправиться в турне, – признавался он мне после серии шоу 1993 г., – боишься, что интервьюеры будут задавать сложные вопросы. Боишься плохой погоды во время концертов на стадионах; боишься всего, чего можно опасаться; что публике не понравится.

В конце турне ты как олимпийский атлет, ты снова помнишь, как это делается. Для меня это было как в битловские годы: все было прежним, те же пресс-конференции, я был не против».

Если абстрагироваться от исполнения песен на сцене, как он смотрит на сами поездки по всему миру?

Хуже всего приходится, когда ты сидишь в отеле и он так себе. Тебе скучно, ты думаешь: «У меня дома лошади, мне нравится ездить верхом на прогулку в лес. Какого хрена я забыл здесь?» Но такое бывает со всеми. Таковы гастроли. Мы стараемся устраивать себе достаточно выходных, чтобы развлекаться. Я уже не вкалываю так, как раньше. С «Битлз» мы работали каждый божий день. Но теперь я могу позволить себе отдыхать и при этом не теряю интереса к концертам.

Хуже всего приходится, когда ты сидишь в отеле и он так себе. Тебе скучно, ты думаешь: «У меня дома лошади, мне нравится ездить верхом на прогулку в лес. Какого хрена я забыл здесь?» Но такое бывает со всеми. Таковы гастроли. Мы стараемся устраивать себе достаточно выходных, чтобы развлекаться. Я уже не вкалываю так, как раньше. С «Битлз» мы работали каждый божий день. Но теперь я могу позволить себе отдыхать и при этом не теряю интереса к концертам.

Артисты жалуются на связанную с гастролями рутину. Помимо собственно выступлений на сцене это переезды, бесконечные отели, ожидание в фойе. Как вы с этим справляетесь?

Наши удовольствия – это не тонны водки за кулисами, потому что я ничего такого себе не позволяю. Если я напьюсь, то буду забывать слова. За кулисами у нас не бывает грандиозных банкетов, на которые уходили бы все деньги. На самом деле деньги уходят на наши путешествия. У нас бывает база, где мы живем и летаем туда-обратно на концерты на самолете. На самом деле мы не так чтобы во многих отелях останавливаемся. Это совсем не плохо. Если мы выступаем где-нибудь в Майами, то когда выдается свободный день, я могу снять яхту. Это хорошие отели за пределами города, и там почти всегда бывает озеро или какой-нибудь спортзал, так что это как быть в отпуске. А потом просто приезжаешь на концерт. Сам концерт – это твой мир. Ты там всех знаешь, это как большая семья. Французам говоришь «бонсуар», спрашиваешь, как у них дела на любовном фронте. Чувствуешь себя, как будто попал в «Коронейшен-стрит», это такой грандиозный телесериал. Кстати, единственное, что мне нравилось в школе, – это общение с приятелями: «Эй, ты смотрел тот фильмец вчера вечером? Эй, смотри, что у меня есть! Настоящая “зиппо”!» Я очень люблю ответную реакцию, эмоции, которые получаешь от людей. Во время турне наша группа чувствует родство – по окончании концерта кланяемся только мы. А еще есть весь обслуживаюший персонал. Это где-то сто сорок человек – как рабочие цирка, которые каждый вечер ставят шапито. Я прихожу на настройку звука перед концертом и спрашиваю: «Привет, как дела?» Когда ты работаешь в команде, то устанавливаются товарищеские отношения, которыми я дорожу.