Все спрашивают: «Это ваше последнее турне, Пол?» Я говорю: «Слушайте, ребята, допустим, мы “почетного возраста”, как говорил мой папа, то есть почтенного возраста…» Они, конечно, думают, что это мои последние гастроли, последние гастроли «Роллинг стоунз», «Ху». «Сколько еще они смогут ездить с концертами?» На самом деле до нашего турне я и сам об этом немного беспокоился. Но в процессе я начал думать: «Господи Иисусе, да я с каждым днем чувствую себя все лучше». Улучшается выносливость, ведь получается, что каждый вечер у тебя два часа тренировки, так что и бегать по утрам не надо. У тебя физические нагрузки, в этом никаких сомнений. А когда мы наладили ритм концертов, даже казалось, что стало проще.
Иногда меня обвиняют в безрассудстве: «Зачем тебе гастролировать? У тебя же репутация сложилась еще в “Битлз”, зачем ее портить? Чувак, брось, уйди на пенсию, свали куда-нибудь далече». Но я слишком это люблю. Получается, что я ради удовольствия иду на риск.
Я лично намерен гастролировать до последнего. Есть соблазн объявить, что прощаешься с публикой, и тогда все придут на концерт – так поступают многие исполнители. Но я никогда не думаю, что еду в прощальные гастроли. Я всегда говорил, что в девяносто меня будут в кресле выкатывать на сцену. И не исключено, что это ужасное предсказание сбудется.
Ты стареешь, но не задумываешься об этом. Во всяком случае я точно не задумываюсь. Я до сих пор полон энтузиазма и энергии, слава богу. Это большое счастье, что мне до сих пор это нравится и я до сих пор в состоянии этим заниматься. Моей первой песней на «Концерте в поддержку Нью-Йорка» была I’m Down. Я ничего тогда не подумал, и только потом понял, что записал ее добрых тридцать лет назад – а спел ее в той же тональности! И ни разу не медленнее! То есть, я думал, что придется сказать себе: «Не-не-не, помедленнее и пониже».
Просто я не сомневаюсь, что буду в состоянии это сделать. Возможно, в этом есть какая-то тайна – говорят же о силе позитивного мышления. Может, я дурак, раз думаю, что смогу, но я все равно в это верю.
Глава 25. Снова широкая прерия
Глава 25. Снова широкая прерия
В тот день, когда перестанешь волноваться, можешь ставить крест на карьере
Новый концерт в новом городе, снова широкая прерия[77] машущих рук, по которым гуляют лучи прожектора, и рев тысячи глоток, сливающийся в один счастливый аккорд. Пол Маккартни вышел на сцену.
Может быть,
Я всегда чувствую себя так, будто играю живьем, даже если пластинку записываю. Для меня это практически одно и то же. Я не делаю различий между концертами и альбомами, видео, исполнением какой угодно музыки. Мне всегда нравилось играть перед публикой, и ничто это не заменит. Мне важны реакция, аплодисменты, признание коллег и все такое, понимаешь? И всякие мелочи – например, ты шутишь, а они понимают шутку. Если в публике есть фанаты «Битлз», то можно сказать что-то непонятное, например, «клюквенный соус…» [слова, которые бормочет Леннон в песне Strawberry Fields Forever], и они это схватывают и кричат: «Хей-й-й!» В то время как с другой публикой нужно думать о смысле. Если все хорошо, то между группой и публикой устанавливается связь. И мне часто везло в этом смысле, начиная с самых ранних дней «Битлз». Как только тедди-бои перестали швыряться в нас монетками. Но мы их просто подбирали, так что они перестали.