Но, прослушав их, я поняла: на книгу материала не набирается. Требовалось заполнить очевидные пробелы. И потому я приступила ко второму раунду интервьюирования тех, кто, как мне представлялось, сумеет дополнить фон и уточнить хронологию событий, намеченных первыми рассказчиками.

Эта книга разделена на две части. В первой — «До его эры: „Сто лет одиночества“ еще не написаны» — о Маркесе рассказывают его братья и сестры, а также приятели тех времен, в которые он еще не был всеми почитаемой иконой Латинской Америки. Тогда он еще не обзавелся ни приличным английским портным, ни английским биографом — я сама слышала, как он называет это двумя верными признаками писательского успеха, — и не пожимал руки президентам и мультимиллионерам (как это было в тот вечер, когда я увидела его торжественно перерезающим небесно-голубую атласную ленточку на открытии музея искусств «Соумайя», подаренного родному Мехико миллиардером Карлосом Слимом; именно та сцена напомнила мне о пленках, записанных мной во время работы над материалом для журнала Talk). В этой части собраны голоса из малопримечательного, но полного надежд периода, когда мальчишка из глухой провинции решил стать писателем. И голоса свидетелей рассказывают, как он добился этого. Нам открывается картина становления творческого гения, перед которым преклоняется весь мир.

Во второй части — я назвала ее «В его эру: „Сто лет одиночества“ уже написаны» — перед нами предстает удостоенный наград прославленный писатель и знаменитость Гарсиа Маркес.

О нем написаны целые горы книг, очерков и исследований, но над каждым из этих текстов неизбежно тяготеет и авторская манера повествования, и цензура, которой подверглись его мемуары, и пристальный анализирующий взгляд биографа. Тогда как устная история — так официально называется жанр этой книги — позволяет высказаться людям, близко знавшим героя, дает им возможность своими словами описать, каким он был человеком и как сумел стать самым значительным писателем Латинской Америки, отчего так пленялся могуществом власти и всю жизнь столь безоглядно заступался за Фиделя Кастро. Благодаря этому чудесному жанру мы узнаем о том, как они привечали его, как помогали ему, как на их глазах он делал сам себя; ощутим, как искренне они любили его или как сильно он их раздражал; все это мы услышим из первых уст, минуя посредничество других рассказчиков и чужих впечатлений.

Посему эта книга послужит нам пропуском на пир, где все гомонят, болтают, орут, где каждый высказывает свое мнение, а порой и откровенно лжет. В этом — квинтэссенция устной истории, такой же, как книга «Эди: американская девчонка», созданная Джин Стайн и Джорджем Плимптоном (о музе Энди Уорхола актрисе Эди Седжвик), и биография Трумена Капоте (тоже плимптоновская), названная «Трумен Капоте: книга, в которой различные друзья, враги, знакомые и клеветники рассказывают о его бурной карьере». Этот формат, ниспосланный мне небесами в виде телефонного повеления Тины Браун, несказанно прекрасен, ибо при всей своей занимательности и легкости глубоко правдив.