«… Школа этого типа ставит школьника в позицию пассивного приемника знания, исключает личное отношение к знанию, не терпит творчества, фантазии, мысли, не оставляет места для общения, игры, свободной деятельности, не предполагает личной ответственности даже за учение; короче говоря, эта школа объективно сориентирована на подавление всех существенных человеческих черт как школьника, так и учителя». Вот если эту проблему решить – тогда все сразу станет с головы на ноги. Антон открытым текстом сообщает, что он владеет решением, хотя и не раскрывает подробностей. Нет и ссылок на какие-либо профессиональные издания, где с этими подробностями можно ознакомиться. Жаль!

А как же быть с хорошим учителем? Каждый из нас может припомнить встретившегося на его жизненном пути яркого, талантливого педагога, который, преодолевая врожденные недостатки конвейерной школы, умел влюбить учащихся в свой предмет и оставил заметный след в их сознании. На это Антон дает такой ответ: поскольку школьная система в целом «направлена на элиминирование личности», то, будучи органичной частью этой системы, «любой учитель, какой бы хороший он ни был, делает то же самое. Точнее – школа руками учителя уничтожает личность ученика».

Читая продолжающиеся из номера в номер соображения Антона, мне всё хотелось спросить: «Позвольте, а каким образом критика существующей 300 лет системы образования приближает нас к ответу на абсолютно прагматичный для живущего в Сан-Франциско эмигранта вопрос: куда пойти учиться?» Поначалу мне показалось, что просто название статьи подобрано неудачно. Но наступил момент, когда Антон сам совершенно неожиданно переключился с критики системы образования как таковой на вопрос «какой же быть эмигрантской школе?» Ответ должен был появиться в очередном номере. Но, увы…. Учитывая, что обещание «продолжение следует» уже несколько месяцев остается только обещанием, я позволю себе остановиться на том, что было высказано, не дожидаясь продолжения.