В-третьих, текст отличается наличием совершенно недопустимых не только в научной, но и в публицистической работе оскорблений личного характера по отношению к авторам, с которыми Е. Понасенков вступил, с позволения сказать, в «полемику». Я глубоко огорчен и возмущен подобными выпадами в адрес моих достойных коллег.

В целом, представляется, что книга Е. Понасенкова является ничем иным как фейковым, коммерческим проектом, имеющим целью вызвать ажиотаж и скандал, привлечь внимание к ее автору и за счет этого собрать значительные денежные средства. Никакого отношения подобный опус к научным историческим исследованиям темы 1812 года не имеет.

18.02.2018

Владимир Николаевич Земцов, д.и.н., профессор

Л.Л. Ивченко

Л.Л. Ивченко

Я много лет знаю Олега Валерьевича Соколова. По-моему, с юности не было в его жизни сильнее страсти, кроме как Наполеоновская эпоха и его знания о ней. Здесь он не допускает компромиссов: он публично надевал мундир французского генерала в советское время, когда это, мягко говоря, не приветствовалось. Он был первым, кто еще в СССР бесстрашно открыл широкую дорогу движению военно-исторической реконструкции. Тогда же он защитил диссертацию по наполеонике, благодаря колоссальным знаниям и совершенному владению французским языком. Если он пока не защитил докторскую диссертацию, то только потому, что жил «на разрыв» между историей и ее прикладным воплощением. Для каждого, кто знает Олега Соколова совершенно очевидно, что у него нет необходимости «присваивать ум чужой»: можно списать у Соколова, но уж никак не наоборот. Это — аксиома, в силу которой я и вступаюсь за честь моего коллеги и друга. Соколов не мог «похитить» мысли Понасенкова для своей монографии «Аустерлиц» (о кампании 1805 года), хотя бы потому, что я (и не только я!) не раз слышала их от него, начиная с 1990 года, в частных беседах и на публичных лекциях, когда Понасенков постигал науки в начальной школе.

Что до меня, то, что бы ни написал обо мне Понасенков, я бы не стала вступать с ним споры. Я пролистала его книгу. Для профессионала и этого много, чтобы определить ее научную «ценность». Научной дискуссии здесь не получится: это — всего лишь «эмоциональная публицистика» в духе 1990-х. Понасенкова я знаю с той поры, как он посещал «Университет школьных знаний» в «Бородинской панораме». Похоже, то был единственный университет, который он осилил. Свою точку зрения на его профессиональный уровень я уже высказала в 2012 году в журнале «Родина»: «недоучившийся студент» и «шоумен».