Король Карл IV сидел в креслах, держа свою трость. По одной стороне его сидела королева, по другой сидел Наполеон. Вошли два принца. «Имеешь ли ты известие из Мадрида?» – спросил король Фердинанда гробовым голосом, задыхаясь от гнева. «Нет, государь», – отвечал Фердинанд. «Так слушай же», – сказал король и, рассказав ему о мадридском возмущении, стал обременять его самыми сильными упреками. «Для того ли ты свергнул меня с престола, – сказал он между прочим, – чтоб проливать кровь моих подданных! Кто тебе это присоветовал? Говори!» Фердинанд молчал, а король горячился и наконец снова замахнулся на него тростью, крича: «Говори же!» Фердинанд молчал. «Ты бы и нас подвергнул погибели, если б мы были в это время в Мадриде, – продолжал король. – Как бы ты мог воспротивиться во время бунта! Говори, кто тебя подучил на этот новый бунт?» Фердинанд молчал. Королева вскочила с кресел, подбежала к нему и, подняв руку, чтоб дать ему пощечину, воскликнула: «Говори же!» Фердинанд все молчал. Тогда Наполеон обратился к принцу и сказал важно: «До сих пор я не имел на ваш счет никакого твердого намерения, но после случившегося в Мадриде объявляю вам, что я никогда не признаю испанским королем того, кто таким образом нарушил союз со мною. Мадридское кровопролитие есть дело партии, от которой вы не можете отречься. Вот следствия пагубных советов! Я не знаю никого, кроме его величества, вашего родителя, и его только признаю испанским королем. Если ему угодно, я сам провожу его в Мадрид!» – «Не хочу! – воскликнул король. – Он (т. е. Фердинанд) вооружил противу меня все страсти, и я не хочу бесчестить моей старости, ведя войну с моими подданными и сооружая эшафоты…» После этого король сказал Фердинанду: «Пошел вон!» – и принц удалился, не промолвив слова во все время.

Савари последовал за ним и объявил, что если он не отречется от престола без всяких условий, то король решился назначить над ним суд, следствием которого будет или смерть на эшафоте, или вечное заключение. Фердинанд наконец согласился, написал акт и отослал его к отцу.

Трактат с королем Карлом IV был уже готов. Он был короток и ясен. Карл IV, законный король Испании и Индий, уступал Наполеону все свои права на испанский престол, с тем чтоб Испания оставалась нераздельною и составляла особое государство, независимое от Франции. Наполеону предоставлялось на волю избрать короля испанского, который обязан хранить римско-католическую веру господствующею, без всяких в ней изменений, и возвратить имущество всем лишившимся его во время возмущения в Аранжуэсе. Это относилось к Князю Мира, который только этого и желал. Королю дан в пожизненное владение замок Компиен и имение Шамбор, вроде потомственного поместья, и 30 000 000 реалов в год пенсии. Каждому принцу назначено пенсии по 400 000 франков. С Фердинандом заключен был особый договор насчет пенсии, и он повторил отречение свое от прав на испанский престол. Тем кончилась драма Байонская, и Наполеон возвратился в Париж, веря, что он везет в кармане Испанию с ее богатыми колониями. Он отдал их брату своему Иосифу, назначив на его место в неаполитанские короли зятя своего, Мюрата. При дворе Наполеона повторяли фразу Людовика XIV, произнесенную им в то время, когда он посадил на испанском престоле внука своего, Филиппа V, родоначальника бурбонской испанской линии: «Il n’y a plus de Pyrénées!» (т. е. «Нет больше гор Пиренейских»)[1595].