Обратимся теперь к исполнению самого затруднительного перехода. Повторяю, что я ни у кого не заимствовал и первый в России напечатал о переходе чрез Кваркен, за одиннадцать лет до появления в свет «Описания Финляндской войны 1808 и 1809 годов» генерал-лейтенанта А. И. Михайловского-Данилевского, написав по рассказам очевидцев, товарищей моих в Финляндской войне, и по официальным бумагам, которыми я пользовался только для чисел[1702]. Ушло с тех пор много времени, и я рассказываю этот подвиг с некоторыми изменениями.

Ботнический залив, начинающийся у города Торнео, расширяясь постепенно в обе стороны при своем начале, суживается между финляндским городом Вазою и шведским Умео и образует род пролива шириной около 100 верст, называемого Кваркен. Между обоими берегами находятся группы островов; бόльшая часть их состоит из голых необитаемых скал. Летом Кваркен опасен для мореходцев по множеству отмелей и по неровности дна; зимой он замерзает и представляет сухопутное сообщение между противолежащими берегами. Но этот зимний путь всегда опасен и затруднителен: огромные полыньи и трещины во льду, прикрываемые наносным снегом, на каждом шагу угрожают сокрытыми безднами. Часто случается, что внезапные бури разрушают этот ненадежный помост суровой зимы и уносят его в море. Даже в этом году (1809) лед два раза ломался на Кваркене от вихрей и морского волнения.

До вступления генерала Барклая-де-Толли в командование Вазовским корпусом начальствовавший им генерал-лейтенант князь Голицын 5‐й посылал чрез Кваркен Войска Донского старшину Киселева 2‐го с 10-ю отборными казаками для разведания о неприятеле и собрания сведений об этом пути. Сей отличный офицер с величайшею трудностью, спешившись, пробрался по льдинам к острову Гадену, напал нечаянно[1703] на шведский пикет (ночью 15 февраля), взял всех в плен, возвратился благополучно с пленными и между прочими известиями донес, что переход сопряжен с величайшими трудностями и должен почитаться невозможным для целого отряда с обозами и артиллериею. Так думали сами шведы и жители Финляндии. Опыт доказал противное и удостоверил, что для русских воинов ничего нет невозможного.

Когда генерал Барклай-де-Толли заступил место князя Голицына (23–24 февраля), весь Вазовский корпус составлял не более 5 500 человек пехоты под ружьем; при нем находилось 300 человек казаков и 32 орудия разного калибра. Из этого числа для перехода чрез Кваркен нельзя было употребить более 3 000 человек. Ожидали подкрепления из Улеаборгского корпуса, но оно не могло прийти в надлежащее время по причине трудностей пути и дальности.