А я отвечаю: эти женщины выносят публичные оскорбления только потому, что их усыпают бриллиантами и мехами, в противном случае они бы давно ушли. Описываю украшение в четверть миллиона долларов, которое Пабло заказал не для девушки с золотым медальоном на груди, и прошу Густаво помочь мне убедить кузена дать мне всего лишь сто тысяч долларов. А пока я продам квартиру, чтобы наконец оставить позади враждебную страну, ставшую персонажем скверных анекдотов. Устроюсь на работу в Европе, о чем я всегда мечтала. Ну а устное и письменное владение шестью языками и базовое знание северных языков, похожих на немецкий, уж точно мне пригодится.

Гавирия объясняет, что им понадобится очень много наличных ввиду грядущей войны, и предупреждает: я должна быть готова, что его компаньон откажет в сумме, которую бы отдал не задумаваясь еще пару лет назад, если бы я попросила. Густаво предполагает: Пабло, скорее всего, плохо воспримет то, что его лучшая подруга уезжает насовсем. Ему необходимо знать, что я в любом случае буду рядом, ведь он не может поговорить по душам ни с кем другим, даже с семьей.

Густаво совсем маленького роста. Он то и дело убирает прядь спадающих волос со лба. Как и его кузен, он тоже часто отводит взгляд. Последовала короткая пауза и глубокий вздох. Густаво направляется к сейфу, достает подносы с бриллиантами, размещая их на кофейном столике, напротив дивана, где мы беседуем. Открывая футляры с сотнями камней, размер которых колеблется от одного до двух карат, он говорит, что хочет подарить мне один на память, потому что благодарен за все, что я для них сделала.

Взволнованно поблагодарив его, я отказалась. Но потом, взглянув на сияние тысячемиллионной части огромного богатства, я передумала. Взяв «Клинекс», чтобы высушить слезы, я заявляю, что хочу самый большой из всех. Я не столько заслужила его, сколько просто настало время, чтобы хоть один магнат подарил мне драгоценность! Густаво радостно смеется, отмечая, что польщен быть первым. Он настаивает на том, чтобы я выбрала самый чистый камень, меньше одного карата. Я заявляю: «Лучше оставим чистоту Святой Марии Горетти. Угольки видно только под лупой, а я хочу самый крупный, но у которого меньше дефектов».

Наконец выбираю один, необычной овальной формы – большинство бриллиантов имеют круглую или квадратную огранку, и сижу с ним в одной руке и салфеткой в другой. Дверь внезапно открывается:

– Но… что ты тут делаешь?! Думал, ты уже давно ушла! Что здесь происходит? Брачная клятва звезды? Неужели она у нас выходит замуж за… дона Хильберто?