Муравьи красивого изумрудно-зеленого цвета, относящиеся к новому виду (Formica spinicollis), собирают для своих жилищ желтовато-бурый и очень мягкий на ощупь пушок, покрывающий листья одного меластомового растения. Я не сомневаюсь, что yesco, или муравьиный трут, с Верхнего Ориноко (как уверяют, собирающее его насекомое встречается только южнее Атурес) когда-нибудь станет предметом торговли. Это вещество значительно превосходит муравьиное гнездо из Кайенны, которое применяется в европейских больницах, но которое редко удается достать.

7 июня мы с сожалением расстались с отцом Рамоном Буэно. Из десяти миссионеров, встреченных нами на огромной территории Гвианы, он был, по-моему, единственным, интересовавшимся всем, что касалось индейских племен. Он надеялся вскоре вернуться в Мадрид и собирался опубликовать там результаты своего изучения рисунков и знаков, покрывающих уруанские скалы.

В местах, которые мы только что проехали, между Метой, Араукой и Апуре, во времена первых экспедиций на Ориноко, например экспедиций Алонсо де Эреры (в 1535 году), водились немые собаки, носившие среди индейцев названия майо и аурие. Этот факт любопытен во многих отношениях. Несомненно, собака, что бы ни говорил отец Джили, является в Южной Америке туземным животным.

В различных индейских языках существуют слова, обозначающие это животное и не заимствованные из европейских языков. Еще теперь слово «аури», упомянутое триста лет тому назад Алонсо де Эрерой, сохранилось в языке майпуре. Возможно, собаки, виденные нами на Ориноко, были потомками тех, которых испанцы привезли на Каракасское побережье; однако совершенно достоверно и то, что в Перу, в Новой Гранаде и в Гвиане существовала до завоевания порода собак, сходных с нашими овчарками.

Алько жителей Перу и вообще все собаки, попадавшиеся нам в самых диких уголках Южной Америки, часто лают. Между тем все первые историки говорят о немых собаках (perros mudos), которые в наши дни еще встречаются в Канаде; мне представляется особенно достойным внимания тот факт, что в Мексике и на Ориноко ели преимущественно собак немой разновидности.

Гизеке, весьма образованный путешественник, проживший шесть лет в Гренландии, уверял меня, что эскимосские собаки, которые всю свою жизнь проводят под открытым небом и зимой зарываются в снег, тоже не лают, а воют, как волки[300].

В настоящее время на берегах Ориноко собачье мясо совершенно не едят; но так как этот обычай распространен среди татар во всей восточной части Азии, то мне казалось необходимым указать на то обстоятельство, чрезвычайно интересное для истории человечества, что некогда он существовал в жарких районах Гвианы и на Мексиканском плоскогорье.