КБ: Ну а что – перекроить? Ну войдут какие-то территории в ее состав. Может, там хорошо?
КБ:Почему в России жить плохо? Пока рядовой американец или англичанин не будут понимать, почему в России жить плохо, глобального водораздела не будет.
ВФ: На это, как известно из истории XX века, требуется время.
ВФ:КБ: Да, и в это время идет общественная дискуссия, вырабатывается язык, на котором можно описать это явление. Вернее многие языковые формулы, которые описывают разные стороны явления, разной степени профессиональности, и среди них должны быть описания, которые понятны каждому труженику завода Boeing.
КБ:Иначе это будет похоже на антиамериканизм немцев или французов. Но его же невозможно описать. Немцы не любят американцев, потому что… Ну не любят и не любят.
ВФ: Есть два антиамериканизма. Один – активный, готовый стрелять и взрывать. Другой – пассивный, как у немцев и французов.
ВФ:КБ: Тут же, понимаете, в чем дело. На Западе пока раздаются голоса, которые отражают настроения в обществе. «А что такого, если Украина будет в сфере влияния России? Что в этом плохого?»
КБ:ВФ: Моральный императив Канта против этого. Получается, что целый народ никто не спрашивает.
ВФ:КБ: Хорошо. Но вот объясните…
КБ: