КБ: Я завтра его увижу. Он человек очень содержательный. И хороший экономист. Для Грузии очень много сделал, когда в UNDP работал. Форматы его группы из 60 человек, конечно, ограничены. Но я не вижу сейчас простых способов реформировать полицию. Милиция называется здесь? Слишком много разных интересов сошлось, поэтому я не вижу, как из советско-украинской милиции возникнет новая европейская украинская полиция.

XIX. Шеремета

XIX. Шеремета

Киев, Киевская школа экономики 18 сентября 2014 года

Министр экономического развития Павло Шеремета стал для Бендукидзе главным партнером в украинском правительстве – и на какое-то время, наверное, главным разочарованием.

Шеремета писал колонки для украинского Forbes, а в 2012 году возглавил Киевскую школу экономики – форпост современного экономического знания в Украине (гарнизон этой крепости состоит в основном из пессимистов и социалистов). Впрочем, его попытка встряхнуть сонное царство dull science успехом не увенчалась. Академики остались недовольны стилем своего президента, и когда в феврале 2014-го «как бы Майдан» делегировал Шеремету во временное правительство, это стало для него идеальным способом выскользнуть из бесперспективного изматывающего конфликта. Павло я более-менее знал, неплохо к нему относился и оценивал его шансы войти в историю реформатором как 50 на 50.

К сожалению, первое правительство Яценюка бездарно профукало весну 2014 года, когда можно и нужно было начинать радикальную трансформацию страны. Изолированный в кабинете «настоящих профессионалов», министр Шеремета какое-то время упивался своей новой ролью и смотрел на ветеранов-реформаторов свысока. Бендукидзе с удивлением пересказывал мне, как на майской конференции в Будапеште, посвященной реформам в странах бывшего советского блока, Шеремета в шутку называл его «радикалом» (мол, нужно учитывать национальную специфику, Украина вам не Грузия и т. п.). Несмотря на взаимную настороженность, Павло хватило дальновидности организовать при своем министерстве группу советников, в которую помимо Бендукидзе вошли один из лучших знатоков постсоветских экономик Андерс Ослунд, без пяти минут нобелевский лауреат Дарон Аджемоглу и два экономиста из диаспоры – Василь Калимон и Олег Гаврилишин.

На министерском посту Шеремета продержался меньше шести месяцев. И если весной – летом бездействие украинского кабмина заставляло нас с Кахой переживать, к осени нервное ожидание сменилось философским спокойствием. Тогда же в наших разговорах появилось словосочетание «финансовый Чернобыль», обозначающее наиболее вероятный сценарий дальнейшего развития украинского кризиса: банковский кризис, обвальная девальвация, вынужденное сокращение расходов до уровня, который схлопнувшаяся украинская экономика может себе позволить. К этому моменту Шеремета тоже стал ветераном реформ (2 сентября парламент утвердил его отставку), способным взглянуть на злобу дня незамутненным, безжалостным взглядом. Так что наша беседа о потерянном времени прошла в непринужденной дружеской атмосфере, щедро сдобренной висельническим юмором.