Заявление у нас приняли, но мы на всякий случай никому об этом не сказали. Через несколько дней мы с Галочкой во второй раз в своей семейной жизни слушали звуки «Свадебного марша» Мендельсона. Лента магнитофона «Яуза10» от частого употребления растянулась, звук плыл, дебелая дама с голубой лентой через грудь, с трудом наклоняясь, включала аппарат так, чтобы не уронить достоинства.

Жених был в модном куцом пиджачке из иностранного шерстяного букле цвета морской гальки, строгая невеста улыбалась мало, как на картине «Брак по расчету». «Ничего, — думал я, — как-нибудь склеится, стерпится, а может, и больше». Но главное — на улицу мы вышли семьей Левенштейнов, готовые в полном соответствии с присланным вызовом покинуть СССР ради неведомой исторической родины, государства Израиль.

ОТЪЕЗД

ОТЪЕЗД

В Советском Союзе даже с работы уйти было нельзя без «бегунка». Так назывался обходной лист, на котором разные отделы должны поставить свою визу, что имущество или оборудование сдал, никому ничего не должен, по бухгалтерии чист, членские взносы заплатил и так далее.

Все знали, с чего начинается Родина, но мало кто знал с чего она кончается. Родина оказалась привередливой дамой и требовала от отъезжающих целую пачку документов и справок. Были там бумажки, продиктованные безопасностью: когда закончились последняя служба или сборы в армии или флоте? Если меньше трех лет назад — ты обладатель государственной тайны, сиди тут, пока данные не устареют. Для тех, кто служил в секретных войсках, срок карантина был еще больше, кажется лет 10.

Тут я еще раз с благодарностью вспомнил Иосифа Владимировича, ведь это его стараниями летом 1968 года я остался гражданским саксофонистом. На сборы или переподготовку я не ходил со времен Североморска. Если приносили домой повестки, просил говорить: он на гастролях, неизвестно где. Я знал, что система ленива — если есть хорошая отговорка, то искать не станут. Так и получилось, что в течение последних 10 или 12 лет мне удалось избежать общения с военкоматом и избирательным участком (в выборах я тоже принципиально не участвовал).

Вторая главная бумажка — характеристика с работы. Казалось бы — идиотская идея. Что в этой характеристике можно написать? «Имярек показал себя отъявленным негодяем и предателем, рекомендуем его к отъезду за рубеж»? Но разработчики системы хитро ставили свои капканы. Для получения характеристики отъезжант попадал под собрание трудового коллектива. Бывшие коллеги, многие из них снедаемые тайной завистью (мы тут остаемся, а ты, сволочь, в загранку намыливаешься?) устраивали потенциальному эмигранту полчаса унижений.