Вскоре после этого, во время нашего отсутствия, мы были в Екатеринодаре, куда Врангель брал меня с собою, Улагай нанес новое поражение противнику.

– Любо-дорого было смотреть на его распоряжения в бою, – говорил мне по возвращении моем Чернышев. – Но все-таки это было уж не то! Так бывало в опере, когда на сцене появляются уже не первоклассные артисты, а их заместители…

Апофеозом таланта Врангеля была его колоссальная победа под Александрией. Новые неудачи Казановича, заставившие его снова отойти на Калаус, вынудили Врангеля, несмотря на крайнее утомление его кавалерии, на отчаянное решение. Оставив Бабиева с корниловским (1-м Кубанским) полком и стрелков Чичинадзе для обороны Петровского, он бросил Топоркова с пятью конными полками и пластунами в тыл противнику в направлении на Александрию.

Накануне, 20 декабря, шли проливные дожди, и все плавало в грязи. Артиллерия отстала по дороге. Только батарея Ермолова, которому посчастливилось положить тела своих горных пушек на подводы, не отстала от своей кавалерии. Пластуны завязали перестрелку, выйдя на фланг противника у Сухой Буйволы, конница следовала далее.

С четырех часов утра к нам присоединился приехавший в поезде Главнокомандующий и только что прибывшие начальники союзнических миссий. После двенадцатичасового марша все выбились из сил, и Врангель оставил их при пластунах, прикрывавших тонущую в грязи артиллерию, а сам поскакал дальше.

Я выбрал им удобное место на глыбе чистого снега, постлав там свою бурку для редких гостей, а сам присоединился к пластунам. Вскоре левее нас загремели выстрелы, послышалась частая стрельба, а затем прискакал Соколовский с приказанием вести наступление на Сухую Буйволу. Уже темнело. Пластуны заняли село, с другой стороны в него вошли части Покровского, действовавшие правее нас. Перед концом дня наша кавалерия уже опрокинула противника, захватив артиллерию и огромные обозы, потонувшие в грязи. Одновременно много пулеметов и пленных было захвачено в Сухой Буйволе. Но к ночи все окончательно сбились с ног и заночевали на позициях.

Врангель, не знавший отдыха, с четырех часов утра поехал в Петровское, где его уже ожидали гости за роскошным ужином. За несколько минут до его прибытия было получено его донесение о полной победе; когда он появился, все поднялись ему навстречу с бокалами в руках, поздравляя победителя. К. Фуккэ предложил тост за победоносное движение на Москву, генерал Пулль сказал, что еще не считает себя вправе сулить столько, но пока позволит себе удовольствие поднести британские ордена участникам блестящей победы…