Потом был неоднократно повторявшийся и сопровождавшийся угрозами запрет на приведение войск в боевую готовность и их развертывание. И — уже как апофеоз полного игнорирования Сталиным сложившейся военно-политической обстановки и преступной дезориентации армии и народа — заявление ТАСС от 14 июня 1941 г. о том, что слухи о намерении Германии предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы.

Под воздействием крайне неудачного, катастрофического начала войны недоверие Сталина к профессиональным военным лишь усилилось. Вождь, не понимая действительной роли Наркомата обороны и Генерального штаба, уже на второй день направил их руководителей на помощь командованию фронтами: начальника Генштаба генерала Г.К. Жукова — на Украину, его первого заместителя генерала Н.Ф. Ватутина — на северо-западное направление, заместителя наркома обороны маршала Б.М. Шапошникова — в район Минска. «Сталину было доложено, — писал позднее Георгий Константинович, — что этого делать нельзя, так как подобная практика может привести к дезорганизации руководства войсками. Но от него последовал ответ: «Что вы понимаете в руководстве войсками, обойдемся без вас»[219]. В результате управление войсками еще более ухудшилось со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Жукову и позднее не раз приходилось принимать на себя всю силу державного гнева. Через месяц после гитлеровского вторжения нарыв сталинского раздражения прорвался. При очередном докладе лишь только начальник Генштаба внес, бесспорно, тяжелое, но диктовавшееся сложившейся обстановкой предложение оставить Киев, чтобы уберечь от окружения силы Юго-Западного фронта, а затем высказал мысль о возможности нанесения контрудара по ельнинскому выступу немцев на Западном направлении, как Верховный Главнокомандующий, подзуживаемый начальником ГлавПУ Л.З. Мехлисом, нервно воскликнул:

— Какие там еще контрудары, что за чепуха? Опыт показал, что наши войска не умеют наступать…

На слова Жукова: «Если вы считаете, что я, как начальник Генерального штаба, способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего», последовало типично сталинское:

— Вы не горячитесь. А впрочем… Мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся…

Жуков был отставлен с поста начальника Генштаба и направлен командующим Резервным фронтом. Но уже его первые шаги на этом посту по ликвидации ельнинского выступа, а чуть позднее при стабилизации обороны Ленинграда показали Верховному, что без Жукова ему не обойтись. Это были первые положительные подвижки в их отношениях, но вполне доверять ему вождь стал лишь тогда, когда Западный фронт под командованием Георгия Константиновича отстоял Москву.