Как не понять желания всех — от маршала до рядового солдата быстрее добить врага в его логове! Но в данном случае к вполне объяснимому желанию примешивался и нездоровый дух конкуренции, настолько сильный, что даже многоопытный Жуков позволил себе ставить подчиненным нереальные задачи. Не только танкисты Богданова, но и весь 1-й Белорусский фронт в целом встретил на ближайших подступах к Берлину столь мощное сопротивление, что о вступлении даже в пригород говорить было преждевременно. Противостояние войскам Конева было слабее, поэтому именно из штаба 1-го Украинского фронта в Москву ушла первая телеграмма о вожделенном успехе, пусть пока и частичном. 22 апреля в 22 часа Сталину было доложено, что 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко передовыми бригадами ворвалась в южную часть Берлина, ведет бои за Тельтов-канал и в центре района Ланквиц.

Жуков, безусловно, уступать не хотел. Тем более что бои за город, укрепленный как самая настоящая крепость, приняли затяжной и изнурительный характер. Гитлер бросил в топку боев все, что было сосредоточено в столице, так что при продвижении наших войск к центру приходилось буквально прогрызать оборону немцев.

Появились и новые объекты, взятие которых первым позволяло перехватить инициативу у соседа. Так, перед соединениями обоих фронтов — 3-й гвардейской танковой армией (1-й Украинский) и 47-й общевойсковой армией (1-й Белорусский) была поставлена задача соединиться в районе Бранденбурга, замкнув тем самым с запада кольцо окружения Берлина. В этих условиях 25 апреля в 1 час ночи начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал М.С. Малинин от имени Жукова отдал боевое распоряжение командиру 7-го гвардейского кавалерийского корпуса (из состава 47-й армии), потребовав упредить соседей: «6 мк (механизированный корпус. — Ю.Р.) 1-го Украинского фронта на подходе к г. Бранденбург с юго-востока. Командующий фронтом приказал: одну кавалерийскую дивизию с одной танковой бригадой немедля повернуть для стремительного удара на юг с задачей занять г. Бранденбург до подхода 6 мк — к утру 25.4.45 г.».

Первыми городка, однако, вновь достигли подчиненные Конева, о чем было тут же доложено в Ставку. Азарт, охвативший командующего 1-м Украинским фронтом и подчиненных ему генералов, оказался настолько велик, что стал приносить уже ощутимый вред. Они стали пренебрегать разграничительной линией между двумя фронтами, установленной Ставкой уже в городской черте Берлина. Желая утвердить свое первенство — а как иначе объяснить дальнейшие события? — танкисты генерала Рыбалко, форсировав Шпрее, оказались в тылу боевых порядков 8-й гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова и 1-й гвардейской танковой армии генерала М.Е. Катукова, входивших в состав 1-го Белорусского фронта. Один Бог знает, сколько это принесло напрасных жертв из-за возникшей путаницы. Но лишь через два дня Конев поставил перед Жуковым вопрос о принятии совместных мер, чтобы возникшую неразбериху прекратить. Причем суть его предложений сводилась к изменению командующим соседним фронтом в одностороннем порядке направления наступления армий Чуйкова и Катукова.