В своих «Записках командующего фронтом» на этот вопрос попытался дать ответ маршал Конев: «…Утверждая состав группировок и направление ударов, Сталин стал отмечать карандашом по карте разграничительную линию между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами. В проекте директив эта линия шла через Люббен и далее, несколько южнее Берлина. Ведя эту линию карандашом, Сталин вдруг оборвал ее на городе Люббен, находившемся примерно в шестидесяти километрах к юго-востоку от Берлина… Разграничительная линия была оборвана примерно там, куда мы должны были выйти к третьему дню операции. Далее (очевидно, смотря по обстановке) молчаливо предполагалась возможность проявления инициативы со стороны командования фронтов…

Был ли в этом обрыве разграничительной линии на Люббене негласный призыв к соревнованию фронтов? Допускаю такую возможность»[224].

Дальнейшие события лишь подтвердили обоснованность такого допущения. Берлинская операция началась 16 апреля. И, по сути, сразу же в действиях командующих — из песни, как говорится, слова не выбросишь — стали проявляться элементы соперничества. Поскольку 1-й Белорусский фронт не смог, как планировалось, уже в первый день взломать главную полосу обороны противника, замедлив движение перед Зееловскими высотами, инициатива перешла к 1-му Украинскому фронту. Противостоящая ему оборона немцев оказалась значительно слабее, поэтому наши войска здесь могли наступать быстрее. Маршал Конев уже на следующий день после начала наступления потребовал от подчиненных ему командующих 3-й и 4-й танковыми армиями генералов П.С. Рыбалко и Д.Д. Ле-люшенко не ввязываться в затяжные лобовые бои, а населенные опорные пункты решительно обходить: «Стремление только вперед. Наши войска должны быть в Берлине первыми, они это могут сделать и с честью выполнить приказ великого Сталина».

К утру 19 апреля, перемолов основные силы обороняющихся на Зееловских высотах, уже и войска Жукова получили возможность стремительно рвануться к фашистской столице. Соперничество командующих перешло в новую фазу, их борьба развернулась уже не за выигранные дни, а буквально за часы. При этом факт соперничества перестал быть секретом для подчиненных.

20 апреля в 19 часов 40 минут (обратим особое внимание на время) Конев отдает следующий приказ командующим танковыми армиями Рыбалко и Лелюшенко: «Войска маршала Жукова (находятся) в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми. Исполнение донести».

В тот же день, но в 21 час 50 минут похожий приказ командующему 2-й гвардейской танковой армией генералу С.И. Богданову отдает уже Жуков: армии «поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить знамя Победы… Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе»[225].