22 марта 1940 г. Константина Константиновича освободили из-под стражи «в связи с прекращением дела». Исследователи сходятся во мнении, что свою роль сыграло настоятельное ходатайство командарма 1-го ранга (позднее — Маршала Советского Союза) С.К. Тимошенко перед И.В. Сталиным, которого он знал с Гражданской войны, а также Г.К. Жукова[249]. Имеется информация и о позитивной роли в этом деле маршала С.М. Буденного, правда, лишь с его собственных слов.

Обретя свободу, Рокоссовский вступил в командование 5-м кавалерийским корпусом в Киевском особом военном округе, то есть вернулся на должность, которую занимал еще в 1936–1937 гг. Сколько же времени прошло даром! За эти годы его бывший подчиненный Жуков вырос до генерала армии, командующего особым военным округом. А скольким потенциальным Жуковым и Рокоссовским вообще не довелось пережить 1930-е гг. И кто может сказать, какие стратегические потенции оказались похороненными в застенках и лагерях.

«ВОЙСКА КОМАНДИРА Р.»

«ВОЙСКА КОМАНДИРА Р.»

Рокоссовский встретил Великую Отечественную войну в должности командира 9-го механизированного корпуса КОВО. К началу боев корпус был почти полностью укомплектован личным составом, однако материальной части остро недоставало. «Несчастье заключалось в том, — вспоминал маршал, — что корпус только назывался механизированным. С горечью смотрел я на походе на наши старенькие Т-26, БТ-5 и немногочисленные БТ-7, понимая, что длительных боевых действий они не выдержат. Не говорю уже о том, что и этих танков у нас было не больше трети положенного по штату»[250]. Эта треть составляла около 300 танков.

В отличие от многих других высших командиров, растерявшихся в неразберихе начала войны, Рокоссовский с первых же минут проявил решительность и способность твердо управлять своими немногочисленными силами. Около 4 часов утра 22 июня 1941 г. дежурный доставил ему телефонограмму из штаба 5-й армии с предписанием вскрыть секретный оперативный пакет. Сделать это можно было только по распоряжению председателя Совнаркома СССР или наркома обороны, но комкор, узнав, что связь с Москвой и Киевом нарушена, взял ответственность на себя.

Хранившаяся в пакете директива предписывала немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель. Быстро провели необходимую подготовку, затруднения возникли только с обеспечением автомашинами, горючим, боеприпасами. Командир корпуса приказал вскрыть находившиеся неподалеку склады с боеприпасами и автопарк. Формально он превышал свои полномочия, учитывая, что склады были центрального подчинения. Но в обстановке непрерывных налетов вражеской авиации, при отсутствии связи с вышестоящими штабами ждать разрешения было некогда да и не от кого, поэтому где расписками, а где и угрозой применения оружия сопротивление интендантов было сломлено. Зато корпус получил возможность для быстрого маневра.