Моей целью было по возможности побудить этого знаменитого скрытного человека как можно чаще со всеми подробностями рассказывать о своей долгой, легендарной карьере. И это получилось. Благодаря своей позиции в журнале Guitar World, у меня было много возможностей общаться с Джимми последние два десятка лет. И несмотря на то, что я не стал бы называть нас друзьями, наши отношения — вполне дружеские, и нам удалось возвести мостик, базирующийся на “взаимном профессионализме”, порождающем уважение.

Под “взаимным профессионализмом” я имею в виду то, что Джимми был предупредительно вежливым и уважительным. А я следовал нескольким негласным правилам. Он ожидал от меня усердного выполнения домашней работы, когда я приходил полностью подготовленным, имея на руках все факты, обеспечивающие наши беседы максимально возможной степенью фокусировки на музыке. И пока я придерживался наших негласных правил, Джимми пребывал в абсолютном спокойствии и отвечал на большинство вопросов насколько мог честно.

Ему могли не понравиться вопросы, на которые нельзя было ответить однозначно, где нужно было комментировать чужие мнения о его музыке или где требовалось высказывать что-то негативное о другом артисте. Любой из таких вопросов мог резко оборвать отлично складывающийся разговор, который потом не имел бы продолжения в течении очень долгого времени. Как писатель я находил эти ограничения несколько сдерживающими работу. Однако, это никогда не являлось какой-то серьезной проблемой, потому что там было так много ценнейшего музыкального материала, который всё искупал.

Касаясь темы нежелательных вопросов, нельзя не упомянуть об интересе Пейджа к оккультизму. Это обычно одна из первых вещей, о которой меня спрашивают люди, когда узнают, что я много общался с ним. Вопреки распространенному мнению, в действительности он никогда не скрывал своего увлечения магией (британский оккультист Алистер Кроули отделял это понятие от оккультизма) и метафизикой, особенно по части проявления в музыке. Но, в конечном счете, он не видел смысла обсуждать эти вещи как-то глубоко, поскольку его комментарии могли быть вырванными из контекста, недопоняты и рассмотрены как поводы к сенсациям. Он полагал, это может выставить его эксцентричным и изобразить важные для него идеи в виде банальностей. Ну, и ладно.

Однако, его исследования кажутся мне важной составляющей его искусства, и поэтому в соответствующих случаях я пытался устранить некоторые пробелы в отношении его интересов. И если это приоткроет дверь для тех, кто ищет подробную информацию о магических ритуалах, метафизике и астрологии, то тем лучше.