— очевидцев Тигун и Яковлевой, безоговорочно подтвердивших обстоятельства события так, как они приведены Броневицким;

— многочисленных жителей двух таёжных посёлков, а также Нахимова, подтвердивших алиби Сергеева;

— указанных выше свидетелей, подтвердивших алиби Моисеева;

— и наконец, всеми исследованными по делу объективными доказательствами, в частности: справкой о захоронении Бирюка в том, что именно от этого события исходят показания Букина, Беднякова и Князева, а также оперативных сотрудников Кукса и Уткина. С чем органы предварительного следствия связывают последующие события. Из чего невозможно сделать правильный вывод, о каком времени даны показания этими лицами. Поскольку инкриминируемые подсудимым события, по мнению органов предварительного следствия, произошли в предыдущее захоронению Бирюка время.

При отсутствии прокурорской оценки этого обстоятельства, устранить это противоречие в суде не представилось возможным, так как в судебном заседании Букин подтвердил, что все события, о которых он рассказал на предварительном следствии произошли, по его мнению, после похорон и поминок Бирюка;

оперативные сотрудники Кукс и Уткин, с их слов, встречались с Пороховым тогда, когда он торопился на похороны в другой город, где состоялся вынос тела Бирюка;

Бедняков и Князев в суде от объяснений отказались;

— далее, видеозаписью, представленной обвинителем. Полученной участвующим в деле прокурором, как это видно из сопроводительной к видеокассете, от руководства регионального оперативного управления. Где Порохов указывает на иное лицо, уничтожившее дом Ежова, исключив участие в этом событии всех подсудимых;

— протоколом выемки корпуса РПГ–18 с учётом показаний Базюка, которые взаимно исключаются как доказательства. Поскольку показания Базюка исключают выемку у него корпуса РПГ–18, либо иного другого предмета, а протокол выемки исключает правдивость показаний Базюка. В связи с чем, происхождение вещественного доказательства — корпуса РПГ–18 органами предварительного следствия добросовестно не установлено. Суд лишён возможности устранить это противоречие из-за гибели Базюка, как источника доказательства, а потому корпус РПГ–18, представленный в суд, не может быть положен в основу обвинения подсудимых;

— протоколами осмотров дома и автомобиля об отсутствии следов бензина и, соответственно, взрыва гранаты, вопреки утверждениям Князева и Беднякова;

— заключениями судебно-медицинских экспертиз о смертельных повреждениях у Бариновой и Светловой, а также телесных повреждениях у Суховой от пламени при пожаре, вопреки утверждениям Князева и Беднякова о взрыве гранаты;