Оно ведь как получиться могло? Если «мы» знали про «их» «атомный проект», то и «они», с той же вероятностью, могли узнать про «наш», что «мы» чего-то в этой области начали... И тогда у кого-то в руководстве американской или британской спецслужбы мог возникнуть вполне закономерный вопрос: «Чегой-то это русские вдруг зашевелились?» — «Так это их Eggheads[363] своего дядюшку Джо наконец-то уломали! Они уже давным-давно ему о том талдычат, с довоенного времени...» — «И как у них перспективы?» — «Сомнительные». — «ОК!». Вопрос закрыт.

Но если бы в ответ на вопрос о том, почему русские вдруг спохватились, прозвучало бы: «Не знаю, сэр! Самому интересно...» — вот тут вполне могло последовать распоряжение выяснить, а не произошло ли какой-либо утечки информации.

Может быть так — а может, и совсем не так. Нам этого никто не подтвердит: обладатели подлинного знания давно уже сошли в могилу, не доверив свои секреты бумаге и, тем более, ни с кем не делясь «эксклюзивными» воспоминаниями...

Зато мы знаем, что 22 декабря 1942 года из Лондона в Москву поступил подробный отчёт о работах, проводимых не только в Англии, но и в США. Из полученных документов следовало, что американцы уже значительно опережали англичан в деле разработки той самой бомбы.

И ещё знаем то, что в разведке началась операция, получившая звучное название «Энормоз» (не удивительно, отделение научно-технической разведки входило в состав 5-го отдела, Англо-Американского), что является русской транскрипцией слова «Enormous», переводимого с английского языка как «громадный», «огромный», а с американского сленга — «чудовищный», «ужасный».

Но вот когда эта операция официально началась, нам про то почему-то не сказали...

Оценивая получаемые от разведки материалы, академик Игорь Васильевич Курчатов, известный как «отец советской атомной бомбы» (именно он поддерживал связь между, так скажем, двумя структурами), писал в марте 1943 года наркому Берии:

«Произведённое мною рассмотрение материалов показало, что их получение имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки... Материал дал возможность получить весьма важные ориентиры для нашего научного исследования, миновав многие весьма трудоёмкие фазы разработки проблемы, и узнать о новых научных и технических путях её разрешения»[364].

Вскоре Лаврентий Павлович станет куратором «атомного проекта».

* * *

Подавляем своё желание подробно рассказать про то, как советские разведчики работали по проекту «Энормоз», ибо вся эта конкретная работа имела к герою нашей книги лишь опосредованное отношение.