2) По имеющимся у нас данным, вопросы конспирирования ведущихся работ Лаборатории № 2 находятся не в надлежащим состоянии. Многие сотрудники Академии Наук, не имеющие прямого отношения к этой лаборатории, осведомлены о характере её работ и личном составе работающих в ней[371].

Полученные нами данные говорят о большом значении, которое придаётся проблеме урана в капиталистических странах, о привлечении к ней первоклассных кадров научных работников, затрате больших средств, большом внимании, которое уделяется вопросам конспирации, организационным вопросам и т. п. В этих странах руководство этими работами поручено видным государственным и военным деятелям.

Актуальность проблем, с одной стороны, и значительное отставание в работах наших научно-исследовательских организаций от работ, ведущихся в капиталистических странах, диктует необходимость принятия решительных мер к реорганизации дела по разработке проблемы урана в нашей стране, в связи с чем считаю целесообразным поставить перед Вами следующие вопросы:

1) Ходатайствовать о создании специального органа (по типу Совета по Радиолокации при ГКО СССР) для руководства всем делом по разработке и решению проблемы урана.

2) В целях обеспечения строжайшей конспирации вокруг всех работ по проблеме урана добиться перенесения центра работ из Москвы в какой-либо изолированный район страны»[372].

Вот так... Из этого документа можно понять, насколько Павел Фитин болел душой за порученное ему дело. Какова была задача его службы? Добыть необходимую информацию и довести её до сведения руководства страны. Делалось ли это по линии «Энормоз»? Делалось, и очень даже хорошо! Казалось бы, что ещё нужно? Но нет, Павел Михайлович не умел работать по «петушиному» принципу: «прокукарекал — а там хоть и не рассветай». Вот и получалось, что НКГБ контролировал советских учёных. И кто скажет, что зря?

Даже Вячеслав Михайлович Молотов, про не слишком тёплое отношение к разведке которого мы уже знаем, где-то в середине 1950-х годов, выступая перед сотрудниками разведки, «заявил в узком кругу, что своей работой по раскрытию атомных секретов внешняя разведка окупила не только всё своё прошлое, но и будущее»[373].

...А фитинское предложение о «перенесении центра работ из Москвы» было принято, и на карте нашей Родины вскоре появятся города «Арзамас-16», «Свердловск-44», «Челябинск-70» и другие. Точнее, на карте-то их как раз и не было, а на самом деле они существовали — и так получилось, что впоследствии жизнь Павла Фитина оказалась связана с некоторыми из них. Он вспоминал: