Но вернёмся к гробницам женским, которые скрыты от посторонних глаз.
В саркофаге благоверной княгини Евдокии — инокини Евфросинии — обнаружили обрывки кожаного монашеского пояса, на котором удалось рассмотреть тиснёные иконописные изображения православных двунадесятых праздников, включая некоторые к ним надписи.
Как комментировала руководитель рабочей группы Музеев Московского Кремля по изучению некрополя русских княгинь Т. Д. Панова, «когда в 1929 г. вскрыли саркофаг великой княгини Евдокии Донской (инокини Евфросинии), то кроме двух обрывков кожаного монашеского пояса и нескольких фрагментов ткани на скелете уже ничего не было. За 500 с лишним лет (с 1407 г.) одежды этой женщины истлели и рассыпались. Кожа — более долговечный материал. Пояс Евфросинии был украшен тиснёными изображениями двунадесятых праздников и надписями к ним. И хотя он сохранился частично, даже в таком виде он представляет большой интерес для изучения истории атрибутов русского монашества (работа реставратора высшей категории Н. П. Синицыной)».
Неправедные действия властей по вскрытию могил, однако, дали возможность исследователям русского средневекового монашества получить свойственную той эпохе редчайшую деталь одеяния ушедшей от мира правительницы Руси. То, что можно было рассмотреть в уникальных случаях разве что только на книжных миниатюрах, теперь появилось через века в виде реальной, не истлевшей от времени вещи.
И ещё кое-что сохранилось на крышке её белокаменной гробницы: надпись-граффити — «Евдокея».
Надо сказать, что долгое время в СССР тема сохранности некрополя русских княгинь, великих княгинь и цариц в Московском Кремле была невозможной для широкого обсуждения. Даже в период перестройки, в конце 1980-х, накануне превращения страны Советов в Российскую Федерацию, упоминание в прессе о гробницах в подклети Архангельского собора было недопустимым.
Автору данной книги пришлось испытать это и на себе. В декабре 1990 года в эфире телепрограммы «Добрый вечер, Москва!» была показана передача, впервые на телевидении поднимавшая эту тему и рассказывающая о судьбе саркофагов выдающихся женщин Руси-России, и в первую очередь — княгини Евдокии. Реакция общественности была очевидной: в письмах, пришедших в редакцию ТВ, все поддерживали необходимость открытия доступа к гробницам, как это происходило и происходит с гробницами князей и царей в Архангельском соборе.
Реакция же тогдашнего руководства Музеев Московского Кремля была поразительной, хотя и предсказуемой. Заявление от дирекции было направлено прямо на самый верх: «Председателю Гостелерадио СССРт. Кравченко Л. П., копия Главному редактору Московской программы ЦТ СССР». Далее, с искажённой передачей того, что показывалось на экране, приводились аргументы — почему нельзя поднимать данную тему: «Дирекция Государственных музеев Московского Кремля вынуждена с горечью отметить, что в последнее время участились случаи тенденциозной подачи пропагандистских материалов, отражающих историю Кремля, его памятников и музеев. В передаче 10.12.90 г., показанной по Московской программе в блоке «Добрый вечер, Москва!», на суд зрителей была предложена ведущим К. П. Ковалевым информация, изобилующая искажениями фактов… Затронутая тема о многострадальной истории не сохранившихся кремлёвских памятников требует консультаций со специалистами… Совершенно беспочвенны утверждения автора о том, что гости Кремля, музейные работники, депутаты и делегаты, и даже сам Президент СССР (имеется в виду М. С. Горбачёв. —