— Ты очень важные слова говоришь. А когда ты для себя всё это поняла?

— После рождения ребенка, переезда в Москву, когда я волей-неволей глубже погрузилась в мир кино.

— Ты же была питерской девушкой до мозга костей.

— Была. Но Питер, видимо, сам устал от того, что даже свои люди поглощают из него энергию. В Питере есть такая кухонная драматургия. Он похож на студентов в театральном вузе, которые снимают короткометражку про жесть, потому что это проще, чем снять счастливое кино.

— Ты от этого устала, захотелось «полнометражного» ощущения жизни?

— Я поняла, что в мире больше позитива, чем негатива. И если раньше этот негатив работал на какую-то духовную красоту Питера, то сейчас город стал более тяжелым и начал душить меня потихоньку. В Москве мне комфортно. Я поняла, что Москва намного спокойнее Питера, она перебесившаяся.

— А мне кажется, у тебя самой душа всё равно неспокойная.

— Она у меня всегда неспокойная.

— Ты и не ищешь легких перипетий.

— Нелегкие перипетии находят меня сами. (Смеется.)