И. Сталин».[8]

Слов нет, документ впечатляющий, показывает твердость Верховного, умение держать управление войсками в своих руках. Все так, если бы эта директива пришла в войска 10 или 11 августа. Вот тогда проявилось бы гениальное предвидение Ставки и Верховного. А как мы помним, в то время в войска пошла другая директива, требовавшая наступать и еще раз наступать. Ну а эта директива пришла на Воронежский фронт 22 августа, когда вопрос с ахтырской группировкой врага был уже практически решен.

Все это отнюдь не означает, что действия командующего Воронежским фронтом были безукоризненны. Безусловно, были и просчеты, но они были у всех наших прославленных полководцев.

Небезынтересно отметить, что как раз в эти дни Верховный посылал весьма резкие, обидные телеграммы и Жукову, и Василевскому. Обвинения, которые Сталин выдвигал против них, были необоснованными и не повлекли, как и в случае с Ватутиным, каких-то конкретных мер, но незаслуженно обижали. «Эта телеграмма потрясла меня, — писал впоследствии А.М. Василевский. — За все время своей военной службы я не получил ни одного даже мелкого замечания или упрека в свой адрес».

Думается, к этому времени Сталин уже стал достаточно хорошо разбираться в военно-стратегических вопросах и уверился в будущей победе. А потому стал принижать роль командующих фронтами, представителей Ставки и умело повышать свою. Этими телеграммами он как бы сигнализировал маршалам и генералам, чтобы они не высовывались дальше положенного.

Жуков по этому поводу писал: «Под конец войны, точнее после битвы на Курской дуге, Сталин в целом неплохо разбирался в военных вопросах.

Однако здесь я должен подчеркнуть то, что Сталин при проведении крупнейших операций, когда они нам удавались, как-то старался отвести в тень их организаторов, лично же себя выставить на первое место, прибегая для этого к таким приемам: когда становилось известно о благоприятном ходе операции, он начинал обзванивать по телефону командование и штабы фронтов, командование армий, добирался иногда до командиров корпусов и, пользуясь последними данными обстановки, составленными Генштабом, расспрашивал их о развитии операции, подавал советы, интересовался нуждами, давал обещания и этим самым создавал видимость, что их Верховный Главнокомандующий зорко стоит на своем посту, крепко держит в своих руках управление проводимых операций...

А когда враг был изгнан из пределов нашей Родины и операции были перенесены на территории Польши, Восточной Пруссии, Чехословакии, Сталин вообще ликвидировал институт представителей Ставки...