10 сентября войска фронта перешли в наступление, прорвав оборону немцев юго-восточнее города Ромны. Уже через трое суток 40-я армия генерала К.С. Москаленко, форсировав на широком фронте реку Сула, освободила город Лохвица. Наступление советских войск развивалось так стремительно, что верховное командование вермахта пришло к мнению о невозможности задержать русских на Левобережной Украине. 15 сентября Гитлер отдал приказ об отводе войск группы армий «Юг» на линию Мелитополь— Днепр. В конце директивы указывалось: «Эту позицию удерживать до последнего человека». Понимая, что отступление с Левобережной Украины грозит развалом всему южному крылу Восточного фронта, командование вермахта спешно укрепляло это направление. Десять дивизий перебрасывалось сюда с Центрального фронта, две дивизии — из группы армий «Север», пять дивизий — из Крыма и с Таманского полуострова. Сам отвод войск проходил при упорном сопротивлении на промежуточных рубежах. Так что для наших солдат, уставших от предыдущих боев, это была отнюдь не легкая прогулка.

Немцы отходили к постоянным переправам у Киева, Канева, Кременчуга, Черкасс, Днепропетровска, осуществляя изуверский план выжженной земли. В приказе высшему руководству войск СС на Украине Гиммлер требовал: «Необходимо добиваться того, чтобы при отходе из районов Украины не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы не осталось в сохранности ни одного дома, ни одной шахты... ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно тотально сожженную и разрушенную страну... Сделайте все, что в человеческих силах, для выполнения этого».

Сколько же мужества, душевных сил надо было иметь нашим бойцам, когда они увидели сожженные родные хаты, тела родных и близких, замученных гитлеровцами! В эти дни только смерть могла остановить солдата. Раненые не хотели идти в госпитали. Об одном из таких случаев рассказывала фронтовая газета «За честь Родины». Командующий фронтом, обгоняя на фронтовой дороге тягач с орудием, увидел на его лафете раненого бойца и остановился.

— Что, брат, тяжело? — спросил его Ватутин. — В госпиталь тебе надо!

Раненый, приподнявшись на локоть, ответил:

— Ось, подывлюсь трохи на Днипро, тоди и в хоспиталь.

Ватутин стал убеждать бойца, и тогда за раненого вступился старший сержант, наводчик орудия:

— Разрешите ему, товарищ генерал, остаться. Он родился тут, не хочет умирать, не увидев Днепра.

— Вылечится, выздоровеет и увидит Днепр, — настаивал Ватутин...