Все эти сутки штаб 1-го Украинского фронта работал непрерывно. Даже в новогоднюю ночь отвлеклись на каких-то полчаса. Столь стремительный темп наступления начал беспокоить Ватутина из-за того, что отставал 2-й Украинский фронт. О близком соединении в районе Христиновки говорить пока было рано. Забеспокоился и Жуков, начал собираться к Коневу. Перед отъездом самым серьезным образом обсудил ситуацию с Ватутиным.

— Все это мне очень напоминает Ахтырку, — волновался Ватутин. — Правда, сейчас у меня сил больше, а у Манштейна с резервами плохо. Но если сопоставить разведданные фронта и Генштаба, то мой старый знакомый готовит контрудар. На сегодняшний день с других фронтов и из Германии на винницкое, жмеринское направления и под Умань прибыло четыре корпусных управления, 16 дивизий, значительные силы авиации. Точно установлено, что три дивизии взяты из группы армий «Север».

— Это хорошо, — удовлетворенно заметил Жуков. — Ленинградский, Волховский и 2-й Прибалтийский фронты сейчас готовят наступление. Считай, что ты им помог. Хуже другое. Вопреки своей же директиве по Западному фронту немцы продолжают снимать войска с Запада и перебрасывать к нам. Так что Манштейн еще получит подкрепления.

— Тогда со дня на день надо ждать контрудара. Или с часу на час.

— Что думаешь предпринять?

— Надо остановиться на достигнутых рубежах и переходить к обороне. Контрудары лучше встречать на подготовленных позициях. Ну и конечно, маневрируя, остановить врага.

— Согласен. Буду поддерживать тебя в Ставке. Видимо, нужна передышка. Это подтверждают и события у Конева.

Николай Федорович оказался прав. 11—12 января Манштейн сильными танковыми группировками при поддержке нескольких сотен самолетов нанес контрудар из районов севернее Умани и восточнее Винницы по флангам выдвинутых вперед 1-й танковой, 38-й и 40-й армий. 14 января контрудары последовали и на других участках фронта. Для Ватутина они не были неожиданными. Он успел отдать приказ войскам остановиться на достигнутых рубежах и сосредоточить все силы на отражение контрударов. На второй день оборонительных боев позвонил Жуков.

— Ну что, Николай Федорович, держишься?

— Так точно. Выдержим. Сил достаточно, хорошо используем авиацию.

— Ну и отлично. Скажу по секрету: можешь начинать подготовку к наступлению. Скоро будет директива Ставки.

— Так ведь идут бои.

— Ничего, Николай Федорович, тебе не впервой. Справишься?

— Так точно...

Две недели шли ожесточенные бои, и хотя немцам на отдельных направлениях удалось продвинуться на 25—30 километров, стоило им это последних сил. Танки Катукова и пехота Москаленко зарылись в землю и сметали с лица земли атакующих гитлеровцев. Летчики Красовского добивали еще на марше подходящие резервы Манштейна. 2-я воздушная армия произвела 4200 самолето-вылетов. И все это время Ватутин готовил новую наступательную операцию. Наконец Манштейн выдохся. Закончилась Житомирско-Бердичевская операция. Итоги ее были внушительны. 1-й Украинский фронт отбросил 4-ю и 1-ю танковые армии врага на 80—200 километров. Было уничтожено 72,5 тыс. германских солдат и офицеров, 1227 танков, 1311 орудий и минометов. Захвачено 5 тыс. пленных, 246 танков, 1087 орудий и минометов, 3246 автомашин. Правым флангом войска фронта вышли на подступы к Ровно и Шепетовке, перерезав важную линию железной дороги Вильнюс—Одесса и прервав сообщение групп армий «Центр» и «Юг». Левофланговые армии нависли над каневской группировкой врага.