Ключевые выводы конструировались Кларендоном по правилам государственно-патриотического дискурса. Результатом неправильного воспитания, считал он, становится «непоправимый вред, наносимый государству, и разрушение семей вследствие того, что эти люди всегда недостаточно почтительны к правительству, пренебрегают законами, будучи глубоко невежественными в них, не питают уважения к возрасту, к тем, кто прожил намного дольше, чем они, из-за своего высокомерия, наглости и самонадеянности» [5, 295]. Как видим, Кларендон отождествлял презрительное отношение к нему лично с неуважением к власти как таковой. «Наглый нрав», являющийся результатом французского воспитания, распространятся в английской нации потому, что «поддерживается и воодушевляется теми людьми во власти, которые должны с ним бороться и держать молодых наглецов на расстоянии, проявлять почтение к тем, что знает мир намного дольше, следовательно, понимает его лучше, чем они» [5, 298]. Король должен держать вокруг себя больше серьезных людей и меньше безрассудных молодых приятелей [5, 304]. C учетом их времяпрепровождения надо помнить: того, кто склонен к пьянству, нельзя допускать ни в какие советы, потому что такой человек всегда обесчестит, а часто предаст [5, 309].

В биографиях государственных деятелей трудно отделить публичное пространство от частного. Карл II не был прижимистым, как его отец, после реставрации дары посыпались на Хайда в виде земель, денежных дарений, синекур. Вплоть до времени, когда в его адрес прозвучали обвинения в коррупции, он не вел тщательных подсчетов своих финансов, что косвенно подтверждает: его доходы значительно превосходили расходы. Прежнее, едва не полуголодное существование сменилось богатством и материальным изобилием, позволявшим тратиться на удобства жизни и приятные душе занятия. Одним из даров короля был большой участок в Лондоне по северной стороне Пикадилли, выделенный для его столичной резиденции. Проект разрабатывал архитектор Роджер Пратт, который и руководил строительством, осуществлявшимся в 1664–1667 гг. Размеры участка позволили «размахнуться», при этом канцлер вмешивался со своими идеями, пожеланиями и рекомендациями, заботился о материалах, что гарантировало быстроту работ. Так, он просил Ормонда о доставке мрамора из Ирландии. Строительство этого дворца было важной частью светской жизни столицы. О нем неоднократно упоминал Эвлин. В октябре 1664 года он обедал у Кларендона, после чего «лорд и леди отвезли к их дворцу, строящемуся в верхнем конце улицы Сен Джемс». Ход работ дал Хайду повод похвастаться перед старым другом. По возвращении с прогулки Эвлин подарил канцлеру свою книгу об архитектуре, заметив, что два экземпляра подарил Его Величеству и королеве-матери [13, I, 366]. В январе 1666 года в письме сыну Кларендона лорду Корнбюри Эвлин отмечал: «В среду был в Лондоне и всю середину дня провел, наблюдая за новым домом Лорда-канцлера, если можно назвать настоящий дворец таким простым словом. Я был поражен его видом и прогрессом в строительстве. Буду откровенен: я пришел с предубеждением и в критическом настроении из-за тех, кто воображает, будто что-то понимает в искусстве. Признаю, что не видел ничего благороднее. Без преувеличения, это лучшим образом спланированное, рациональное, благородное и красивое здание в Англии» [13, II, 168].