Светлый фон
Ростропович

Любимов: Можно ли что-нибудь изменить без полного исчезновения советской власти? После XX и XXII съездов можно было создать мой театр, издавать «Новый мир» и тому подобное… Но потом… Потом они решили даже сами составлять программы для Растроповича, каково? И он, конечно, не мог на это пойти и с этим согласиться…

Любимов

 

Тарковского снова спросили о том, в какой стране он собирается оставаться жить, на что он ответил:

«Я сейчас подобен человеку, который только что потерял кого-то самого близкого, а меня все время спрашивают, на каком кладбище ты собираешься его похоронить. Позвольте мне немного подумать, отойдя от этого кошмара».

«Я сейчас подобен человеку, который только что потерял кого-то самого близкого, а меня все время спрашивают, на каком кладбище ты собираешься его похоронить. Позвольте мне немного подумать, отойдя от этого кошмара».

 

Максимов начал свое выступление с рассказа об актере Льве Круглом, эмигрировавшем из Союза:

Он ничем там не был обижен. Ему было 50 лет, и он понимал, что здесь его ничего не ждет. Но когда его спросили, зачем все-таки он на это решился, то он ответил: «Еще немножко и я бы задохнулся — там нечем дышать».

Он ничем там не был обижен. Ему было 50 лет, и он понимал, что здесь его ничего не ждет. Но когда его спросили, зачем все-таки он на это решился, то он ответил: «Еще немножко и я бы задохнулся — там нечем дышать».

 

Тарковскому снова задают вопрос о гражданстве в связи с США:

Америка возникла как один из обрывков наших мыслей. Что касается пресс-конференции в Милане, то не я избрал этот город, а город избрал меня. Что же касается следующей картины, то пережитое несомненно ляжет в ее основу краеугольным камнем, но не в буквальном смысле, как это было в «Ностальгии». Это будет картина о личной персональной ответственности за все, что происходит вокруг нас и на наших глазах. Все прячутся за политику, но каков смысл того, что делает каждый человек, каков смысл нашей жизни…

Америка возникла как один из обрывков наших мыслей. Что касается пресс-конференции в Милане, то не я избрал этот город, а город избрал меня.

Что же касается следующей картины, то пережитое несомненно ляжет в ее основу краеугольным камнем, но не в буквальном смысле, как это было в «Ностальгии». Это будет картина о личной персональной ответственности за все, что происходит вокруг нас и на наших глазах. Все прячутся за политику, но каков смысл того, что делает каждый человек, каков смысл нашей жизни…

 

Вы спрашиваете меня о Сахарове — ну, что можно сказать об этой уникальной фигуре!