3 марта

Ну, вот и стукнуло… Утешаюсь выражением, популярным у французов: если человек молод, то он им будет до конца.

В день рождения с утра выпили кофе с бельгийскими трюфелями, ныне их можно купить, не выезжая в Брюссель. И начал трезвонить телефон: около до звонков. Николай Николаевич был высокопарен: «Хорошо, что время от времени рождаются такие люди, как вы, — это украшает жизнь». Кипение: «По тому, как вы грандиозно много делаете, вам надо дать медаль…». Если дадут, то только по шее!.. Племянник знаменитой Валерии Барсовой: «Пишите как можно больше: я читаю вас с наслаждением…». Болдинская зачитала стихи Светланы Лукьяновой — длинный панегирик, вот только часть:

Когда-то я специализировался на том, чтобы писать поздравительные, с шутливым отливом, стихи — теперь пишут мне.

2 марта в воскресенье в 15.30 сели за стол, Нодар Мануйлов взял на себя функцию тамады, и началось питье, возлияние (от водки «Смирнофф» до Мартини), шум, гам, тарарам, и вдруг в 17.30 звонок в дверь, гости мои в изумлении, ибо вваливается бригада ТВ из «Времечко» (я-то об этом был предупрежден). Интервью с бокалом вина в руке — для телевидения самое оно! Интервью брала юная Марина Ермолаева (интересно, суждено ли ей стать телезвездочкой?). На следующее утро на экране было показано интервью. Вот так эмоционально звонко прошло 65-летие. Анисим: «На таком интересном застолье никогда не был…».

Погода. С утра серо-пасмурно, шел дождь, потом разголубелось, появилось солнце. Островками лежит грязный снег, +6.

17 марта

Ну, а после праздника — суровые будни. Пишущая машинка, развоз материалов, выбивание денег, переговоры, еще одно издательство выплыло — «Континент-пресс». А параллельно — зубы, коленка, простуда… Вышли «Капризы любви» с рисунками Павла Бунина, не очень удачными. Во всю занимался Зинаидой Волконской. А для разнообразия жизни что-то произошло с трубой в ванной. Пришли два водопроводчика. Водопроизводство и лит. творчество.

В программе «Русский дом» Крутов пытался вывести Валентина Распутина на разговор о правых и левых, евреях и русских, отталкиваясь от книги «От Рюрика до Ельцина» и педалируя мое паспортное отчество: Копелевич. Но Распутин его не поддержал и ушел от опасной темы. Словом, по знаменитому рассказу про Мелик-Пашаева (зав. спортивным отделом Гостелерадио): «Пока я сидел в ресторане, меня…». А далее ненормативная лексика. Но я сидел не в ресторане, а дома и сражался исключительно не с шашлыком, а с текстом. Закончил Волконскую (с нее можно начинать книгу о женщинах), а потом стал модернизировать и обновлять некогда написанного Шарля Бодлера. А в итоге грохнул 67 страниц на двоих.