Еще более оскорбительным, чем циничная политизация вопроса, не имеющего никакого отношения к политике, было указание на то, что Меган подвергалась преследованиям по расовому признаку. Тонко завуалированный намек на «колониальный подтекст» обвинял прессу в расизме, хотя она приветствовала Меган с распростертыми объятиями и «гасила» много негативной информации о ней. СМИ не были настроены против нее на расовой почве. Напротив, именно происхождение играло в ее пользу. Тот факт, что они знали то, чего не знал ни один из членов парламента, подписавших письмо, - а именно, что Меган относится ко многим британским традициям с едва скрываемым презрением, - не делал прессу виновной в «колониальном подтексте». Если кто-то и был виновен в нем, так это депутаты парламента, написавшие письмо, или сама Меган, ибо кто может иметь больше предрассудков, чем иностранец, презирающий национальные обычаи и институты? Было очевидно, что, если кто-то и был предубежден, это была не пресса, а авторы письма, которое было написано с конкретной целью использовать период неопределенности в стране. Именно подписанты выступали против монархии, центристских и правых элементов британской прессы. Они пытались нажить политический капитал на том, во что не имели права вмешиваться.

Однако британскому народу в преддверии выборов 12 декабря 2019 года было о чем беспокоиться больше, чем о каких-то экстравагантных заявлениях женщин - депутатов парламента. Все стремились к своему естественному состоянию, и вопрос был снят с повестки дня, поскольку все в Британии сосредоточились на действительно важном вопросе: останется ли страна центристской демократией за пределами Европейского союза или станет марксистским государством, возможно, в ЕС, а возможно, и вне его.

Люди по всей стране почувствовали колоссальное облегчение, когда Борис Джонсон был переизбран премьер-министром с огромным большинством голосов. Несколько депутатов парламента, которые так позорно пытались извлечь политический капитал из конфликта между прессой и герцогской четой, потеряли свои места.

Поскольку проблема оппортунистических депутатов-марксистов была решена электоратом, Гарри и Меган приступили к поиску решений собственных проблем. Они сделали первый намек на то, что планировали в течение всего года, когда объявили, что не будут проводить Рождество с королевской семьей, но поедут за границу с Арчи, чтобы провести время с матерью Меган. Мало кто за пределами узкого королевского круга понимал, что герцог и герцогиня Сассекские делают первый шаг к тому, чтобы обосноваться в Калифорнии, вне досягаемости дворца и его сторонников в британских СМИ, продвигая свои интересы и становясь финансово независимыми. Тем не менее Гарри и Меган сами вручили своим критикам кинжал, и СМИ не колеблясь использовали его. Отказ провести с принцем Филиппом Рождество, которое, как подозревала Флит-стрит и большинство хорошо информированных людей, могло стать последним для него, вызвал вопросы о том, насколько гуманны Гарри и Меган были к своим близким, в отличие от незнакомцев, которые будут льстить им, видя показной гуманизм. В течение некоторого времени в хорошо осведомленных кругах Британии не было секретом, что принц Филипп высказал сочувствие кому-то, кто страдал раком поджелудочной железы, заявив, что у него самого тоже диагностирован рак. Из уважения к нему и королеве издатели решили не обнародовать эту новость, пока об этом не будет объявлено во дворце. Поскольку до сих пор не было сделано никакого объявления, ни один редактор не обнародовал этот факт, но любому, у кого есть мозги, достаточно было взглянуть на принца Филиппа, чтобы понять, что ему недолго осталось жить на этой земле, есть у него рак поджелудочной железы или нет.