Моя семья и я полностью поддерживаем желание Гарри и Меган начать новую жизнь в качестве молодой семьи. Хотя мы предпочли бы, чтобы они оставались полноправными членами королевской семьи, мы уважаем и понимаем их желание жить более независимой семейной жизнью, оставаясь при этом неоценимой частью моей семьи.
Гарри и Меган ясно дали понять, что не хотят полагаться на государственные средства в своей новой жизни.
Поэтому было решено назначить переходный период, в течение которого герцог и герцогиня Сассекские будут проводить время в Канаде и Великобритании.
Это сложные вопросы, которые предстоит решить моей семье, будет проведена определенная работа, но я попросила, чтобы окончательное решение было принято в ближайшие дни».
Понятно, что пресса анализировала это заявление с разных углов зрения, включая те, которых никогда не существовало. На самом деле Меган и Гарри плыли в неизведанные воды. Поговаривали об их «отречении», и их ассоциировали с герцогом и герцогиней Виндзорскими.
Между Гарри и Меган Сассекскими, с одной стороны, и Дэвидом и Уоллис Виндзорскими, с другой, действительно существовали параллели. И Меган, и Уоллис были американками, и обе были разведены. Гарри и его двоюродный прадед действительно отказались от своего королевского положения из-за любви к женщине. Оба они были страстно и одержимо влюблены в женщин, которые стали их женами. И были патологически зависимы от предметов своей любви так же, как брат Дэвида и прадед Гарри король Георг VI от Елизаветы Боуз-Лайон, впоследствии королевы Елизаветы, а затем королевы-матери. Эта крайняя созависимость была характерной чертой нескольких членов ганноверской королевской семьи на протяжении веков, включая их общего предка короля Георга III и его сына 1-го герцога Сассекского -Августа, дядю королевы Виктории. У него было две неподобающих и даже незаконных жены: первая - леди Августа Мюррей, мать двоих его детей, и вторая - леди Сесилия Баг-гин. Будучи всегда романтичной, Виктория, став королевой, сжалилась над своим дядей и его больной второй женой, и, поскольку отменить закон о королевских браках 1772 года и сделать тетю Сесилию герцогиней Сассекской было невозможно, она вместо этого сделала ее герцогиней Инвернес-ской по собственному праву. Это было поистине удивительно и показывало, до какой степени Виктория была одновременно мечтательной и гибкой, - отношение, которое, как полагают некоторые придворные, королева Елизавета II унаследовала от своей прапрабабушки.
На этом сходство между герцогами Сассекскими и Виндзорскими заканчивается. Меган с самого начала хотела выйти замуж за Гарри и добилась этого, став живым воплощением всего, чего он когда-либо искал в женщине. Уоллис никогда не хотела становиться женой Дэвида и делала все возможное, чтобы отговорить его жениться на ней. Меган происходила из мелкобуржуазной семьи, а Уоллис - с Юга, из семьи высшего класса. Уоллис ценила королевский образ жизни до такой степени, что никогда не хотела выходить замуж за короля, оставаясь его любовницей, чтобы быть частью королевской системы. Пренебрежение Меган к королевскому укладу проявлялось не только в ее поведении, пока она жила в Англии, но и в манере ее отъезда. Меган, по сути, одинокий волк с некоторыми навыками общения, в то время как Уоллис была подлинно публичной фигурой. Уоллис была романтиком в своем роде, хотя и с широкой признанной жилкой прагматизма. Ее дядя Сол Уорфилд был одним из самых богатых людей в Америке, и она была его единственной наследницей, пока не пригрозила развестись со своим первым мужем, алкоголиком, бившим ее, по имени Уин Спенсер. Дядя Сол предупредил, что вычеркнет ее из завещания и оставит свои деньги приюту для падших женщин, если она станет первой из Уорфилдов, кто разведется. Она развелась, он распорядился своим состоянием в 2,5 млн долларов ровно так, как и угрожал. Хотя Уоллис любила красоту и обладала стилем, ее действия показывают, что в критический момент она отдала предпочтение сердцу, а не банку. Ее поведение после того, как Дэвид отрекся от престола, также показало, что она действительно была «хорошей и честной женщиной». Несмотря на то, что ей пришлось пережить свой самый страшный кошмар в роли герцогини Виндзорской, она держалась мужественно, была верной и преданной супругой человеку, за которого никогда не хотела выходить замуж, вела поистине царственный образ жизни во Франции и Соединенных Штатах, публично хранила достойное молчание о своей жизни и частенько со смехом говорила в частных разговорах, как тяжело быть половиной одного из величайших романов в истории.