Генри задержали в Толедо, штат Огайо, и вернули в Мичиган, где ему предъявили обвинение в убийстве второй степени. Несмотря на первоначальные показания о действиях в порядке самообороны, позже он признал себя виновным и был приговорен к 20–40 годам лишения свободы в государственной тюрьме штата Южный Мичиган. Генри напрасно беспокоился, что потеряет уважение членов семьи, а также множества родственников, далеких или близких: клан Лукасов и жители Блэксбурга прыгали от радости, узнав о кончине Виолы. Сколько они себя помнили, женщина всем доставляла сплошные неприятности, поэтому были только рады видеть, как она исчезает под двумя метрами земли.

Во время интервью в Эллис, штат Техас, Генри, худощавый мужчина со слезящимся искусственным глазом, который он постоянно вытирает рукавом рубашки, изменил мнение об убийстве матери. Вначале признался в убийстве, но потом начал противоречить самому себе. «Моя сводная сестра Опал ее убила, и теперь она мертва», – скорбно заявил он.

Понятно, что, по словам Генри, его заключение в государственной тюрьме Южного Мичигана не было счастливым временем в его и без того поломанной жизни. Он утверждает, что ему досаждал голос мертвой матери, преследовавший его в камере. «Она постоянно подталкивала меня к дурным поступкам. Она сказала, что за стенами тюрьмы меня ждет встреча со смертью». Он порезал себе запястье бритвой и разрезал живот ножом в двух попытках самоубийства, и это поведение не осталось незамеченным тюремными охранниками.

В его собственных интересах врачи решили, что мужчину лучше поместить в государственную психиатрическую больницу Ионии, где он прошел курс электрошоковой терапии и был помещен под пристальное наблюдение врачей. Генри пробыл там почти пять лет, а затем в 1966 году после того, как психиатр пришел к выводу, что «Лукас добивается хороших результатов. Я впечатлен его ростом», вернулся в тюрьму. Однако другой психиатр не согласился. «Лукас совершенно лишен уверенности в себе, самодостаточности, силы воли и стойкости, – сообщил он. – У него не хватает смелости брать на себя ответственность за собственное поведение, но он обвиняет в ошибках и неудачах других, склонен к агрессивному социальному поведению, направленному на частичное смягчение дискомфорта».

Генри прописали «Прозак», нейролептик с седативным эффектом, и это более или менее сдерживало его кипящие эмоции, но известно, что он просил власти не выпускать его из тюрьмы, потому что знал: кровожадные наклонности вспыхнут снова. И даже сказал врачам: «Выпустите меня, и я оставлю труп у вас на пороге. Гарантирую».