Подобный же случай вышел с ней уже в лагере. Матушку Нилу за что-то там вздумали попугать собакой. Но едва пес набросился на жертву, монахиня со словами «Всякое дыхание да хвалит Господа» перекрестила его. Мало того что четвероногий чекист нисколько не тронул м. Нилу, но он с тех пор стал сам не свой – сдружился с заключенными, ластился к ним, лизал руки. Конвойные не простили такой его измены и казнили как врага народа.

Когда по железной дороге, а когда и пешком, партия пробиралась куда-то на север – куда именно, м. Нила еще и сама не знала. Умирали в дороге осужденные всякий день по нескольку человек – от голода, от непогоды, от бессилия.

Матушка Нила вспоминала, как однажды они подошли к какой-то реке. Конвойные велели осужденным переправляться вплавь. Некоторые из этапников плавать не умели, но их под угрозой немедленного расстрела все равно загнали в реку, и они все потонули, едва дно ушло из-под ног. Конвойные же даже не замочили сапог – они плыли рядом в лодках. Рядом с м. Нилой плыл немолодой священник. Силы покидали его, и он готов был уже погрузиться в пучину, но девушка помогла ему доплыть, велев батюшке опереться ей на плечо. У самого берега, убедившись, что старичок теперь сможет выбраться из воды и без ее помощи, м. Нила повернула назад и помогла еще кому-то доплыть, потом еще кому-то. И так пока сама не выбилась из сил.

Партия вышла к Белому морю. Сомнений быть не могло – путь им лежал на самые Соловки, где теперь социалисты устроили каторгу, называемую ими лагерем особого назначения. Вместе с другими арестантами партию м. Нилы погрузили на корабль. В переполненном трюме кого только не было – социалисты, интеллигенция, духовенство, воры, душегубы. Никто не позаботился хотя бы отделить женщин от мужчин. Уголовники, как обычно, немедленно установили свои законы: все ценное у политических, что не конфисковал конвой, они отбирали и передавали своим предводителям и атаманам, недовольных – тут же на нож. Понятно, что в этом плавучем «мертвом доме» ожидало женщин! Редкая из арестанток по пути на остров осталась не изнасилованной. Матушка Нила, возможно, была первой красавицей на судне, но – на удивление! – адово воинство ее как будто там не заметило. Сама она потом рассказывала, что всю дорогу непрерывно молилась: «Матерь Божия, пощади, сохрани меня такой, какой я родилась! Не дай в трату!»

Поселили м. Нилу и других женщин в пещерах-землянках. Пайку не выдавали вовсе, съестное – грибы, ягоды, какие-то коренья – они добывали сами, да еще заготавливали впрок. Зимой, когда выходили припасы, варили и ели порой кору, надранную с деревьев. О том, какие мучения терпели соловецкие каторжные, сколько они натерпелись от самодура начальника и от садистов охранников, подробно и красочно написано у Б. Ширяева, О. Волкова, А. Солженицына, других авторов, почему пересказывать это мы не будем. Постараемся сосредоточиться лишь на судьбе нашей героини.