Однажды м. Нила шла по лесу и увидела старца-монаха. Первое, что матушка подумала: это каким-то чудом выживший на острове инок из числа соловецкой братии, схоронился, верно, старец в какой-нибудь неприметной пещере. На острове, впрочем, теперь находилось много монахов заключенных. Но м. Ниле даже в голову не могло прийти подумать, что это одни из них: откуда здесь, на каторге, у кого-то может взяться монашеское облачение?! А это был прямо-таки картинный чернец – будто с иконы сошел!

И вот этот чернец подходит к м. Ниле и дает ей хлеба, просвирку и иконку. Матушка глядя с удивлением то на иконку, то на старца и как будто догадываясь о чем-то потрясающем, спросила: «Кто это?!» – «Нил Столбен-ский, – ответил старец. – В схиме ты будешь носить мое имя», – добавил он и исчез.

Схиму матушка примет и наречется Нилой через многие годы. А на Соловках, где ей явился святой преподобный Нил Столбенский, она носила еще монашеское имя – Ефросиния. Официально же именовалась, как полагается в миру, Евдокией Колесниковой.

В 1939 году Соловецкий лагерь был упразднен. Заключенных распределили по другим «островам» ГУЛАГа. Матушка Нила попала в один из лагерей Зырянского края.

По воспоминаниям монахини, у зэков там было на удивление вольное для каторги существование: поскольку содержали их, как обычно в лагерях, впроголодь, они свободно выходили за запретку и собирали в лесу все, что годилось для пропитания. Часто ходила в лес и м. Нила.

Она вспоминает: «Чтобы накормить батюшек, я ходила на болота собирать клюкву. Осенью зашла далеко, собирая для отцов грибы и ягоды. Сбор был удачным в тот день, но я заблудилась и никак не могла выйти, все кружила по лесу. И тут Матерь Божия помогла. Помолилась Ей – и вдруг увидела деревянный настил, довольно длинный. Удивилась, зачем в такой глуши его сделали. Прошла по нему до конца – и увидела знакомые места. Поблагодарила Пречистую за то, что указала дорогу, а когда оглянулась, увидела, что настил из досок исчез, как будто его совсем не было. В другой раз возвращалась после сбора, очень торопилась и вдруг увидела мостик, которого раньше не было.

Воткнула в землю палку, с которой шла, и перебралась по мостику на другой берег протоки. Когда же через несколько дней подошла к тому же месту, то увидела свою палку, а мостика как не бывало.

…У меня был свободный выход из зоны, и в лагере меня называли побирушкой. Это потому, что я постоянно ходила по окрестным деревням собирать милостыню, чтобы накормить батюшек. Бывало, что наберешь, а то ничего не давали. Однажды целый день ходила от деревни к деревне, но никто не подал. Иду по лесу одна, расстроилась, что не смогу сегодня накормить отцов. И вдруг вижу: на березках висят котомки с едой. Какая радость была у меня в тот день!»