Небо покрывается тучами. Становится темно, спускается тюлевый занавес. Доносятся слова Юноши.
Юноша (тихо)
Юноша
(тихо)
Снова поднимается занавес. На сцене нет уже никого. Тучи сползли с Звёздного неба и открывается снова прежняя картина.
Снова поднимается занавес. На сцене нет уже никого. Тучи сползли с Звёздного неба и открывается снова прежняя картина.
Северный вечер – и природа, замкнутая в как будто бы бездушный мир, – оживает… В глубине земли и воздуха выделяются фигуры – призраки – сливающиеся с той формой, в которую они заключены. Так сливаются со стволами старые и молодые лица сосен в красных плащах и осин в серых.
Северный вечер
и природа, замкнутая в как будто бы бездушный мир,
оживает… В глубине земли и воздуха выделяются фигуры
призраки
сливающиеся с той формой, в которую они заключены. Так сливаются со стволами старые и молодые лица сосен в красных плащах и осин в серых.
На тёмном фоне земли – выделяется светлым пятном широкое лицо старика Мха, всё обросшее гигантскими седыми прядями… Плащ его серебрится по всей земле… Среди ковра опавших листьев и хвои, из-за кустиков Брусники, выглядывают детские головки в красных шапочках; из-за Вереска – такие же в лиловых коронках… Тут и там – стройно выскакивают из-под земли – белые и красные грибы… Всюду мелькают белые и синие шапочки фиалок и незабудок… Над волнами, в стороне, словно чёрная подушка над зелёным холмом – темнеет мрачная фигура Гранита… Озеро спокойно…
На тёмном фоне земли
выделяется светлым пятном широкое лицо старика Мха, всё обросшее гигантскими седыми прядями… Плащ его серебрится по всей земле… Среди ковра опавших листьев и хвои, из-за кустиков Брусники, выглядывают детские головки в красных шапочках; из-за Вереска
такие же в лиловых коронках… Тут и там
стройно выскакивают из-под земли
белые и красные грибы… Всюду мелькают белые и синие шапочки фиалок и незабудок… Над волнами, в стороне, словно чёрная подушка над зелёным холмом
темнеет мрачная фигура Гранита… Озеро спокойно…
Старая Сосна