Работа пародировала благообразный парадный портрет «донатора», «мецената», который традиционно позировал на архитектурном или пейзажном фоне. Шарж исполнен в «наивной» стилистике рисунков русских футуристов. Нарочито грубоватый упрощенный рисунок фигуры Перемена, стоящего на фоне здания с вывеской, на которой сохранились фрагменты слова «музей» и его фамилии как намек на мечту о музее в Палестине. В руке он держит вазу с фруктами — традиционный объект натюрморта, которую в этом контексте можно интерпретировать как атрибут, символизирующий его художественную деятельность.

В надписи внизу под портретом «перемены в живописи» обыгрывалась необычная фамилия Перемена, означая его поддержку новых художественных течений, а в нарисованной слева внизу табличке «продано» — его визитная карточка с этим словом, которую коллекционер по обыкновению оставлял в раме приобретенной картины (об этом он сам писал в мемуарах).

Можно предположить, что вечеринка, описанная Переменом, проходила в стенах «Свободной мастерской станковой и декоративной живописи и скульптуры», открывшейся за месяц до выставки, в октябре 1918 года, во главе с Нюренбергом. В художественной мастерской собирались и одесские поэты с Багрицким в центре внимания[22]. «Свободной мастерской» и ее участникам он посвятил шутливые стихи (1918), написав в одном из куплетов:

Первая строка поэта совпадает с воспоминаниями Перемена о «молниеносной» работе художника. Не исключено, что именно Багрицкий сочинил каламбурную надпись на шарже, ведь в «тонко отшлифованных шутках, остротах и каламбурах», по утверждению Нюренберга, он не имел соперников[24]. Интересно, что Перемен, описывая историю объединения «независимых» в мемуарах, упомянул Багрицкого среди «корифеев молодой поэзии», друживших с художниками[25].

О работах Полины Мамичевой

О работах Полины Мамичевой

В составе коллекции Перемена сохранились отдельные произведения некоторых студентов «Свободной мастерской». Среди них живописные и графические работы Исаака Еффета, Наума Соболя и четыре натюрморта Полины Мамичевой, балерины и художницы, жены Нюренберга, в то время также участницы мастерской. Два из них экспонировались на упомянутой выставке «независимых» 1918 г., о чем писал критик Михаил Радвиг: «Жаль, что г-жа Мамичева-Нюренберг представлена только двумя вещами. Но, судя и по этим полотнам, видно, что молодая художница обнаруживает весьма недюжинные способности и хорошую школу»[26].

Имя художницы встречается в других обзорах этой выставки 1918 г. в числе других участников мастерской: «Впервые в Одессе мы видим плоды работы содружества художников, плоды исканий, предпринятых не отдельными одинокими художниками, а целой мастерской. <…> работы гг. Ефета, Соболя, Фикса, Мамичевой, Брудерзона, Константиновского и их руководителя Нюренберга говорят о сплоченности и о твердости общих принципов»[27].