— Это зависит от решения вашего правительства?

— Да, когда оно соберется полностью. Это основная его цель.

— Где должно собраться ваше правительство?

— До сих пор это не решено. Но лучше всего в Берлине.

— Но ведь до безоговорочной капитуляции остатков Берлинского гарнизона ваше правительство не сможет здесь собраться.

— А я глубоко убежден, что при капитуляции Берлинского гарнизона наше правительство вообще никогда не соберется. Это будет невыполнением завещания фюрера. Я считаю, что полная капитуляция не может быть решена до признания всеми нового правительства.

— Итак, правительство действует и не капитулирует?

— Я прибыл, чтобы разрешить все эти вопросы и передать немецкие заверения. А вопрос о полной капитуляции может быть решен в несколько часов после перемирия и признания нового правительства.

— Это значит, вы хотите драться до последнего? Знаете ли вы об условиях полной капитуляции?

— Да, знаю, — ответил Кребс. — Но кому вести эти переговоры?

— У вас есть рейхсканцлер, с ним Борман. Если они уполномочили вас вести с нами переговоры, значит, они могут принять окончательное решение. Разве это не так?

— Они не могут принять решение о полной капитуляции, не проинформировав обо всем Дёница. Единственная рация находится у Гиммлера. У нас же радиостанция разбомблена.

— Мы дадим вам радиосвязь. Обнародуйте завещание фюрера по радио. Это прекратит кровопролитие.

Кребс поморщился:

— Неудобно. Для Дёница это будет неожиданным известием. Он еще не знает о завещании. Мы сделали попытку заинтересовать СССР, мы не хотим нелегального правительства, согласного на отдельный договор с США и Англией. Мы предпочитаем вести переговоры с Россией.

Только теперь, видимо, до него стало доходить, что мы не доверяем ни Геббельсу, ни его посланцам. И мне осталось сказать ему прямо, что, как военный, я заинтересован прежде всего в том, чтобы поскорее разделаться с войсками противника, безнадежно обороняющимися в Берлине.

Кребс, выслушав меня, опять повторил:

— Если будет уничтожен Берлинский гарнизон, не будет германского легального правительства…

— Бессмыслица, — прервал я его.

— Я познакомил вас с моим поручением, других у меня нет…