Нам всем нужно соединёнными усилиями беречь армию, в которой воплощается наша национальная сила. Без армии, как стройно организованного целого, новая Россия погибнет. Погибнет от внешнего врага на потеху и во славу старой власти, которая на костях России возродится из военной разрухи.
Теперь все мысли сосредоточены только на этом, на мощном объединении страны и её вооружённых сил пред лицом внешнего врага. Старая власть повержена во прах, и не от неё, униженной и не существующей, а от нашей собственной неустроенности грозит нам беда.
В глубоком внутреннем единении и в сохранении полного порядка в тылу и на фронте — наше единственное спасение. Теперь лозунг: война до победного конца, получил свой окончательный смысл и всецелое оправдание. Будем верны этому лозунгу и достойны его.
Иллюзии русских социалистов[516]
Иллюзии русских социалистов[516]
Обычная схема, по которой современные русские социалисты мыслят совершающиеся события, сводится к следующему.
В России во время войны восторжествовали, проникнутые идеями и духом социализма, рабочие и солдаты, и воплотившийся в этих народных массах социализм перекинется на запад, как в союзные, так и во враждебные России страны, и там усилит социализм, быть может, даже приведёт его к конечному торжеству.
В основе этой веры лежит ряд грубейших ошибок и плачевнейших иллюзий.
Русская революция, по своему объективному смыслу и реальному значению, есть не торжество социализма, а его попрание и крушение.
Ибо что такое социализм? Прежде всего это такое упорядочение производства и вообще всей экономической жизни, которому должны подчиняться все групповые и личные интересы. В русской же революции, наоборот, под социализмом разумеется полная свобода и самоопределение в преследовании групповых и личных интересов, совершенно независимо от соображения о том, к чему такое преследование приведёт.
Вот почему результатом социалистической пропаганды и активности в России на наших глазах является не упорядочение, хотя бы самое суровое, экономической жизни, а её полное расстройство, т. н. «разруха».
Это особенно очевидно в условиях войны, которая с непререкаемой повелительностью навязывала и продолжает навязывать всем народам, ведущим её, и всем классам, их составляющим, режим военного социализма. Что бы ни говорили об этом военно-социалистическом режиме, здесь осуществляются, правда, в условиях всеобщего оскудения, принципы государственного регулирования и производства и распределения в интересах всего общественного целого, так или иначе понимаемого. С другой стороны, на западе военное регулирование хозяйственной жизни везде сопровождалось повышением производительности труда и общим сокращением потребления. В России же ещё до революции мы видели обратные явления. Несмотря на повышение заработной платы или, вернее, благодаря ему, в общем производственная энергия труда понизилась. Исторически это вполне понятно: тут сказалась та психология «низкой заработной платы», которая держалась, например, в Англии до XVIII века и которая коренится в низком уровне потребностей: раз дана эта психология, при повышении заработной платы нет стимула не только к повышению, но даже к поддержанию на прежнем уровне производительности труда.