³⁹ М. К. Неопубликованные инскрипты Л. Андреева, Шестова, Изгоева, Булгакова, Струве, Бердяева, Карсавина // Исследования по истории русской мысли. [4] Ежегодник за 2000 год. М., 2000. C.312–314. Содержание сборника Л. Андреева: Набат. Смех. Петька на даче. Бездна. В подвале. Стена. Несмотря на эмиграцию, возвращение из неё и дальнейшие переезды, книга эта была сохранена Струве и сохранилась в библиотеке СПб. Политехнического института, где он много лет преподавал. Об этом книжном собрании см.: В. В. Чепарухин. Библиотека П. Б. Струве в Санкт-Петербургском Государственном Техническом Университете // Рубеж. СПб, 1994. № 6–7: «По сделанной мною оценке, собрание П. Б. С. насчитывало к тому времени около 13 800 томов. Сегодня в отдельном хранении около 6500 книг. Ещё свыше 2000 книг „растворено“ в основном многомиллионном фонде библиотеки. В протоколах Учёного Совета института есть запись 1952 г.: „лежат неразобранными 10 000 томов библиотеки Струве“… Любопытна роль Ленина в дальнейшей судьбе библиотеки П. Б. С., т. к. именно ему она обязана самим фактом своего сохранения. Приводим публикацию текста телеграммы заведующему библиотечным отделом Наркомпроса в Петрограде А. П. Кудрявцеву от 13 января 1919 г.: „Охраните от расхищения библиотеку Струве, находящуюся в Политехническом институте. Передайте особо ценное в Публичную библиотеку, остальное Политехническому институту. Портрет Герда работы Ярошенко подлежит передаче Нине Александровне Струве через директора Политехнического института. Исполнение телеграфируйте. Предсовнаркома Ленин“… (Портрет Герда в настоящее время находится в экспозиции мемориального музея Н. Я. Ярошенко в г. Кисловодске; судьба книг, передававшихся Публичной библиотеке, сегодня неизвестна). Среди сохранившихся книг часто встречаются дарственные надписи Н. Бердяева („Душа России“, 1915 г.: „Дорогому Петру Бернгардовичу Струве от автора“), кн. Е. Трубецкого („Война и мировая задача России“, 1915 г.: „Петру Бернгардовичу Струве на добрую память от автора и с просьбой прислать свою лекцию для той же серии“), о. С. Булгакова, о. А. Введенского, П. Новгородцева, А. А. Корнилова, С. А. Венгерова („Собрание сочинений С. А. Венгерова“, — „Искателю истины Петру Бернгардовичу Струве с искренним приветом и уважением автор“)».

⁴⁰ «Последний раз я видел Ф. К. [Сологуба] незадолго до революции у почтенного Н. И. Кареева, которому, вместе с В. А. Мякотиным и мною, пришлось быть третейским судьёй по довольно нелепому делу (…) мне пришлось тогда видеть за одним столом… покойного Леонида Андреева, здравствующего Максима Горького, моя первая с которым относится к 1897 г., и Фёдора Сологуба. Отчётливо помню, как на этом судилище Леонид Андреев, которого я увидел тут в первый раз и к которому, как к писателю, я относился по меньшей мере холодно, как человек произвёл на меня тогда прямо обаятельное впечатление каким-то чарующим сочетанием прямоты и мягкости, и как, наоборот, тягостно, прямо удручающе неприятен был Максим Горький» (П. Б. Струве. Памяти Ф. К. Сологуба [1927] // П. Б. Струве. Дух и слово: Статьи о русской и западно-европейской литературе / [Сост. Н. А. Струве]. Paris, 1981. С. 279–280). В итоге сличения этих двух фактических показаний наибольшую весомость следует признать за инскриптом Андреева, а не за воспоминанием Струве.