«Мне рассказывали, — вспоминал Лобановский, — что находились люди, которые пугали игроков моим возвращением, словно маленьких детей серым волком: “Вернётся Лобановский, он вас кнутом гонять станет — взвоете”. Настороженность футболистов при знакомстве — я беседовал с каждым — была заметна невооружённым глазом. Один игрок, например, едва со мной поздоровавшись, угрюмо сказал: “Всё равно серьгу не сниму”. — “Какую серьгу?” — удивился я. Он повернулся в профиль и показал серьгу в ухе. “Поверь, — сказал я ему, — мне совершенно нет дела до твоей серьги. Пусть даже их будет две. Вопрос только в твоей готовности работать и добиваться места в составе”. Этот футболист, стоит заметить, работал на совесть и спустя несколько лет чаще стал появляться в основном составе. Признаться, ни разу не вспомнил о его серьге и даже не знаю, носит он её или нет до сих пор».

Для конкуренции, заданной тренером на новом, более высоком качественном уровне, не имели значения ни возраст, ни прежние заслуги, никакие иные привходящие факторы. Только работа на тренировках и в игре. Народ, по свидетельству Владислава Ващука, загорелся, забегал. Игроков привлекало абсолютно одинаковое ко всем отношение.

Лобановский был вооружён детальной информацией по каждому игроку — информация, как известно, руководит всем: если ты владеешь ею, значит, у тебя есть возможность управлять процессом в нужном направлении. Знал о сильных и слабых сторонах. И каждому он сказал примерно следующее: мы не начинаем с нуля, мы лишь продолжим дело предшественников. У всех у вас появилась возможность в серьёзной тренировочной работе доказать правомочность появления в основном составе. И у тех, кто в нём уже был. И у тех, кто стоял на его пороге.

Самые первые тренировки с Лобановским и матчи запомнились всем динамовцам. На базе и на сборах он продолжал постоянно разговаривать со всеми вместе и с каждым в отдельности. «Каждая беседа, — вспоминает Шевченко, — воспринималась нами как нечто исключительно важное. И с каждым днём я всё лучше понимал, что от нас требуется».

В новых условиях Лобановскому, разумеется, пришлось забыть о таких мощных рычагах воздействия на футболистов, нарушающих режим, как ссылка в воинскую часть, перевод в дубль (со снижением зарплаты) и отчисление. Но он всё равно хорошо знал, как управлять процессом взаимоотношений с игроками.

После неудач «Динамо» в европейских кубковых турнирах в 1995 и 1996 годах в Киеве заговорили о футболистах как об отработанном материале. Приход Лобановского, сразу объявившего команде об общей цели — создании конкурентоспособного коллектива, позволил игрокам, по мнению Шевченко, «не потерять веру в себя»: «Нагрузки действительно возросли, а вот играть стало легче. При прежних тренерах трудно было представить, что мы можем бороться на равных с сильными европейскими клубами». Когда Шевченко пригласили в сборную мира для участия в московском матче со сборной России, организованном в рамках празднования столетия российского футбола, Лобановский настоял, чтобы Андрей непременно поехал. Хотя бы ради знакомства с выдающимися футболистами.