Причём относится это не только к болельщикам — их дилетантизм в большой степени оправдан, но и к журналистам, а уж они-то профессией призваны докапываться до истины и доносить её до миллионов людей, приходящих на стадионы, воспитывать любителей футбола, разъяснять им тонкости игры и моменты, связанные с современным её развитием. Для того чтобы это делать, нужно знать.

В одном из писем Чехова есть такая, возможно чисто ироническая, фраза: “Я знаю, что Шекспир писал лучше Златовратского, но объяснить почему — не могу”.

Дело серьёзных критиков — объяснять.

Полностью согласен со своим уважаемым коллегой Константином Ивановичем Бесковым, который через день после того, как “Спартак” в 1987 году стал чемпионом, сказал в одном из интервью: “Можно критиковать игру, и я далеко не всегда ею доволен, и далеко не каждый выигрыш улучшает мне настроение. Но беспардонно вмешиваться в мою работу... И хотя за годы тренерской работы я ко всему вроде привык, мне странно видеть в команде, возле команды людей, предрекающих нам провал, готовых, стоит нам чуть оступиться, камня на камне не оставить от построенного нами таким тяжким трудом”».

«Мы, — говорит один из главных, наверное, в новейшие времена хулителей Лобановского киевский журналист Артем Франков, — не могли вести себя иначе (по отношению к Лобановскому! — А. Г.), не могли воспринимать всё, как есть! Лобановский сам, своими победами поднял планку требований к себе и своим командам на недостижимую для большинства высоту. И если он эту высоту не брал, мы принимались его покусывать. Он переживал, порой искренне обижался».

Планка Лобановским поднята не победами, а всей его жизнью в футболе. Его памятное «мы с пониманием относимся к вашему непониманию» — не форма защиты, а констатация уровня «оппонентов», хорошо освоившихся в околофутбольной жизни, но ничего не смыслящих собственно в футболе и не желающих учиться, понимать, благодаря учёбе, процессы, с игрой связанные.

Франков, как он сам говорит, «глубоко убеждён» (любопытно бы знать, на чём основывается его убеждение?), что «все эти неприятности» были для Лобановского «не более значимы, чем укусы комариной стаи для слона на водопое». Сказать так — совершенно не знать, какие раны наносили Лобановскому «укусы» воинствующих дилетантов. «Сильное потрясение, — рассказывает Игорь Суркис, — вызвал у Лобановского стыковой матч со сборной Германии. Это был очень тяжёлый период в жизни тренера. Ему трудно было смириться с огульным неприятием, с перечёркиванием всего, что было сделано». «Если бы хоть критика была профессиональной!» — сокрушался тогда Лобановский.