Во многом благодаря Хайманну киевское «Динамо» получило благоприятную прессу в Западной Европе ещё до того, как добилось первых успехов.

В 1964 году сорокалетний Хайманн занял кресло главного редактора журнала «Киккер» (тогда же он первый раз в качестве автора появился на страницах московского еженедельника «Футбол» в № 22 за 1964 год — как Карл Гейнц Гейман), превратив еженедельник местного значения в авторитетное в мировом футболе издание. «За более чем полувековую работу в футбольной журналистике, — рассказывал он, — я не встречал такого тренера и человека, как Валерий Лобановский. Это был умный, интеллигентный собеседник, располагавший к себе с первых минут разговора. Он жил своей работой 24 часа в сутки и не мыслил себя вне футбола. Валерий не только генерировал очень интересные идеи, но и умел воплощать их в жизнь. Если однажды он принимал решение, то переубедить его и навязать иной подход к проблеме, особенно в 70-е и 80-е годы, было бесполезной затеей. Лобановский был значительной личностью. Он никогда не держал на сердце зла. Поверьте, мне приходилось встречать на извилистой журналистской тропе немало великих игроков и тренеров, но общение с ними оставило в памяти разве что их профессиональный облик. Лобановский же запечатлелся в моём сердце. Я видел в нём выдающегося футбольного мыслителя и своего близкого друга. Ни с одним из тренеров Германии, Италии, Англии, Франции, Испании не сложились у меня такие тёплые многолетние отношения, как с Валерием. Всё объясняется просто: с ним можно было не соглашаться, но нельзя было не восхищаться им».

Лобановского, наряду с Хеннесом Вайсвайлером, немецкий журналист относил к величайшим тренерам современности.

Карл-Хайнц Хайманн очень хорошо говорил по-русски. Язык выучил в плену, в который в двадцатилетием возрасте попал на следующий день после окончания войны, 10 мая 1945 года. В плену провёл четыре года: под Рыбинском строил плотину, в Туле и Орле укладывал дороги. Первыми учителями русского языка стали водители грузовиков, а первыми узнанными словами, как несложно догадаться, — матерные. В Туле по субботам, имея свободный пропуск, он ходил на стадион, где проводились футбольные матчи, милиционеры его приветствовали: «Здравствуй, фриц!» — а рядовые болельщики угощали хлебом, салом, огурцами и наливали водку.

С лёгкой руки Михаила Комана, киевские динамовцы называли Хайманна «наш немец», чем Карл-Хайнц, хорошо знавший советский футбол и очень многих людей советского футбола, в частности Гавриила Качалина (Гавриил Дмитриевич говорил: «Вот если бы все советские газетчики так знали наш футбол, как Карл-Хайнц...»), Константина Бескова, Льва Яшина, Игоря Нетто, Виктора Понедельника, Валерия Воронина, Славу Метревели, Анатолия Коршунова, Нодара Ахалкаци, Гиви Чохели, страшно гордился.