17/30 октября. Понедельник.

Уже 28 лет со дня нашего крушения, как мало осталось в живых с тех пор! Долгорукий возвратился из поездки в Крым и Петербург, находит, что здесь теплее, чем в П[етербурге]. Писала Аликс. Из дому совсем не выходила. Приняла м-м Кандыбу из Одессы. После чая побывала у Беби, поскольку она не могла приехать ко мне, встретила у нее Псиоля, говорили о крушении. Обедали вчетвером.

18/31 октября. Вторник.

Приняла Кауфмана. Он передал мне письмо от моего Ники. Затем был Булыгин. Остался на завтрак. Получила письмо от Аликс. Огромная радость, но как долго оно шло, с 12 окт[ября] по новому стилю. Ненадолго выходила в сад, выглядывало солнышко, было всего лишь 3 гр[адуса], но на воздухе прекрасно. У бедняжки Беби разболелось горло, лежит в постели, просила меня не приезжать. Печально. Писала г[рафу] Шереметеву. К обеду был Сандро. Шерв[ашидзе] страшно расстроил меня, расспрашивая всех о том, как все будет завтра происходить.

19 октября/1 ноября. Среда.

Уже в 10 часов утра приняла генералов Брусилова и Иванова, которые тоже выразили желание участвовать в праздновании моего юбилея. Затем были Булыгин и к[нязь] [пропуск в тексте], они зачитали рескрипт Ники и вручили орден с латинской цифрой «L», очень красивый. Затем я приняла в зале всех с адресами и подарками и была этим очень тронута. Потом отправилась в Институт на благодарственный молебен. После молебна декламировали стихи и исполняли кантату. Все очень красиво. Затем – торжественный завтрак у меня, а в 2 ½ часа дня – праздничное представление для всех учеников. Мило, но несколько затянуто. Дома оказалась только после 5 вечера.