Членов Эзотерической секции не обучали практическому оккультизму и не рассказывали о том, как творить психические феномены. Также исключалось то, что принято называть церемониальной магией, которая столь популярна в наши дни. В одном из писем Ральстону Скиннеру, которое ныне хранится в Гарварде, Елена Петровна замечает, что подобные церемонии могут быть очень опасными:

Я прочитала вашу «Иудейско-Египетскую Загадку» и перечитала её более 20 раз, и теперь советую их всем нашим каббалистам вроде преп. Э. У. Эйтона… и Мейдерса[911], замечательного каббалиста, который, однако, чересчур забивает себе голову церемониальной магией, которую я не переношу. Особую силу в ней имеют [определённые] геометрические диаграммы и фигуры, способные пробудить к действию наполовину слепых, не обладающих разумом стихийных существ, хотя вы можете не верить в реальность таких сил и существ… Мы, исповедующие эзотерическую философию Веданты… знаем о власти определённых кругов и диаграмм над Стихиями. Потому я верю в церемониальную магию, но вместе с тем ненавижу и боюсь её. Остерегайтесь этих фигур и их сочетаний, мистер Скиннер…[912]

Один писатель отмечает:

Возникновение Эзотерической секции внесло определённые изменения в историю теософии. В теософских журналах о Секции почти ничего не писали, поскольку её деятельность была строго засекречена[913]. Однако эта новая организация объединила энергию и преданность самых ревностных членов Общества, что определённо пошло ему на пользу. Как глава Секции Е. П. Блаватская была освобождена от решения организационных вопросов и полностью посвятила себя общению с учениками, которых наставляла индивидуально таким образом, чтобы обучение наилучшим образом соответствовало циклу их внутреннего развития[914].