Я переменил ориентацию с восточной на западную — пересел в противоположный сектор 20, в 20‑й же ряд. Этому способствовало и то, что билеты добывались на компанию.

Вадик в это время отделился и ходил вдвоем с женой Ирой в прежний сектор.

В 20‑м секторе помню какое — то время Диму Лехциера, который иногда эмоционально выражался. Дольше него там оставались его коллеги «Барин», которого звали Юрой, и Марина. Барин, в отличие от Димы, эмоций не проявлял. Удивляло присутствие Марины, которая вроде в футболе разбиралась не очень, и спокойно относилась к нечастой в этом секторе ненормативной лексике. Барин не производил впечатления человека, продвинутого в науке. Насколько я помню, Дима в этом отношении относился к нему скептически. Однажды Барин пропал. Год его не было. Потом он появился и объяснил, что преподавал в Испании в каком — то ВУЗе даже не физику, а математику. Еще большее удивление вызвало отсутствие Марины, которая преподавала, опять же в Испании, уже два года. В то время преподавание за границей трудно было себе представить. Особенно талантливым молодым сотрудникам кафедры акустики, таким как Галаненко и Красный. Видимо, Барин и Марина обладали какими — то скрытыми от нас достоинствами.

Абонементы в 20‑й сектор доставали болельщики с этой кафедры, главным из которых был Сережа Пасечный, а от нас — Саша Москаленко. Правда, проходил он недолго — трудно было совмещать футбол с экспедициями. Ребята с кафедры в футболе разбирались, комментарии и эмоции были интеллигентными. Соседом моим на какое — то время оказался молодой симпатичный парень, который оценил мое определение манеры игры Мунтяна — помехоустойчивые пасы.

Игра киевлян 1975 года доставляла много удовольствия. Острая игра и замечательные штрафные Серебряникова — род сухого листа в вертикальной плоскости, когда мяч после пролета над стенкой резко падал вниз, в ворота. Штрафной удар в районе 10 метров от штрафной площадки соперников в его исполнении приравнивали к пенальти.

Нестандартная игра Онищенко, который не имел постоянного района действий и появлялся перед воротами как бы ниоткуда. Выдающаяся связка Буряк — Блохин, придуманная еще Севидовым, продержавшаяся 12 лет! Замечательная игра полузащиты, которая могла взять на себя игру в нападении и всегда помогала защите. Надежная оборона с удивительным вратарем Рудаковым, по виду таким «незграбным», но вытягивающим «мертвые» мячи и легко переигрывавшим всех вверху.

Шестого октября 1974 года при 108 тысячах зрителей на стотысячном стадионе состоялся ответный матч с «Баварией» на Суперкубок. Игра была напряженной, но киевляне, кроме того, что им везло, играли блестяще. Два гола Блохина в ворота Майера не оставили сомнений, кого выберут лучшим игроком Европы года. После игры в раздевалку ворвался Семичастный, бывший глава КГБ, а ныне зампред Совмина Украины, ответственный за «снабжение и вооружение» киевского Динамо, с вопросом — кто еще нуждается в квартире или машине — записывайтесь.