Однако на следующий день все европейские медиа передавали ролик с «золотым» голом Блохина, забитым «Баварии» в противоборстве с несколькими защитниками, включая Беккенбауэра. Золотым он стал в декабре, когда Блохин получил, в значительной степени благодаря ему, звание лучшего футболиста Европы, намного опередив Круиффа и Беккенбауэра. В Киеве ажиотаж перед ответным матчем 6 октября был огромным. На стотысячный стадион пришло 600 тысяч заявок от производственных коллективов.

На все международные матчи владельцы абонементов могли получить за отдельную плату и в отдельной кассе билет в свой же сектор. Не помню, как было в этот раз, но билеты стоили в два с половиной раза дороже. Хуже было тем, кто абонементов не имел. Люди напрасно проводили перед кассами время.

У Димы Лехциера почему — то в этот год абонемента не было, и он стоял в очереди — на работе у него, как теоретика, было полусвободное расписание. Как — то во время грозы толпа Диму сжала, и у него в кармане хорошего пиджака раздавили любимую авторучку «Паркер». Диссертацию стало писать нечем.

В 1971 году Щербицкого избрали в члены Политбюро, и футбольные завистники чуть ли не запретили ему бывать на матчах из — за недостаточных мер безопасности в правительственной ложе (она была хоть и с отдельным входом, но открытой). Из ложи сделали бункер с бронированным стеклом, поставили отдельный лифт, но этого было недостаточно. А в это время «Динамо» начало показывать чемпионскую игру. Через год Щербицкий стал хозяином Украины (первым секретарем), и для него специально построили тоннель, начинавшийся метрах в ста от бокового входа с улицы Физкультуры. Там были большие решетчатые ворота для автомобилей и маленькие для людей, через которые студенты института физкультуры ходили заниматься на стадион. К туннелю вели две стенки, огораживающие вход в него. Стенки в плане описывали некую кривую и входили в холм, верхняя часть которого была вровень с входами на центральные трибуны, поэтому двери видно не было. Однажды я почему — то пошел между стенками и увидел открытую дверь в туннеле. В нем на много метров простиралась цековская красная ковровая дорожка с желто — зеленой каймой, на стенках висели бра. Близко к входу я подойти «постеснялся».

Так как я после матчей уходил через выход на Физкультурную, так как жил на Красноармейской, то неоднократно видел, как из этой ограды выезжал на большой скорости ЗИЛ‑115. ГАИ на «Волгах» присоединялись к нему уже на Красноармейской.

Футбол мы любили. У нас с Вадиком имелись абонементы. Сначала в сектор 1 (или 2). Но мне претило приходить за полчаса до начала, так как охрана при подъезде Щербицкого никого не пускала. Кроме того, так как сидели мы невысоко — ряду в десятом, то были слышны указания и разносы Лобановского во время игры. Резала ухо матерная брань, обращенная к молодому еще Блохину. (А пресса восхваляла интеллигентность В. В. и его неприятие матерщины).