Но и на Жоржа случилась проруха. Когда уже во время войны служил в армии и жил в казарме в Нью-Йорке, любопытный сослуживец заинтересовался, почему Коваль говорит с таким акцентом, будто родился в Айове. Ведь сам несколько раз рассказывал ребятам, что вырос в еврейском приюте на окраине Нью-Йорка. Пришлось объяснять: у них в приюте воспитателями были уроженцы Айовы.

А еще вопрос. Почти ко всем солдатам иногда по праздникам приезжают родственники, а к Жоржу — ни разу? И здесь тоже спасла сказка о приюте: какие родственники у сироты-еврея?

Но это было уже в годы армейской службы. Ни руководители в Москве, ни он не знали, где придется тянуть солдатскую лямку, если призовут. Но какие там «если». В 1941-м он уже официально подлежал призыву. Резидент подсказал: постараться уклониться. Но если будут нажимать, идти в армию. А то возникнут подозрения, начнутся проверки. Химическое предприятие, на котором работал Жорж, выполняло военные заказы, и знающего техника под всякими предлогами спасали от призыва. Но в 1942-м развели руками: американская родина зовет. И ни разу он не дал никакого повода усомниться, что в армию призван настоящий патриотично настроенный американец.

Выпускника Менделеевки, ныне старательного, исполнительного солдата направили на учебу. Поначалу готовили в инженерные войска. Именно армия дала возможность совершенствовать знания в Сити-колледже на Манхэттене. Там он грыз новую науку, специализируясь в электротехнике. Аполитичный, сдержанный Коваль тратил время лишь на учебу, явно сторонясь политических разговоров. Привычно вошел, как и в Москве, в когорту лучших слушателей.

Затем специальные курсы. Здесь помогли и предусмотрительно сохраненные Ковалем документы, захваченные из Су-Сити в Биробиджан, а затем привезенные оттуда в США. Они свидетельствовали: за плечами Жоржа два семестра американского технического университета. Он с удивлением обнаружил, что его готовят к работе с радиоактивными материалами. В одну из редких встреч с куратором из нелегальной разведки доложил об этом, еще не понимая, к чему идет. Курсы остались позади.

И тут, как и в Москве, он привлек внимание. На сей раз американских военных «кадровиков». Шел 1944 год. Работы над атомной бомбой в разгаре. До цели — близко. Но возникали преграды, которые можно было решить, лишь используя больше и больше не только ученых, но и отличных техников. Их явно не хватало. И, возможно, случайно, однако с определенной долей закономерности, Жорж Коваль, чей уровень интеллекта был заметно выше, чем у его соучеников, попал в элиту. В августе 1944-го получил назначение в город Оук-Ридж, штат Теннесси. Ему намекнули, что придется работать с радиоактивными веществами. Но предположений, что это как-то связано с изготовлением атомной бомбы, не возникло. Резидент, которому «Дельмар» сообщил о назначении, обговорил условия связи, даже не предполагая, что его подопечный попадает на абсолютно засекреченный объект.