А потом, когда уважение и, главное, доверие иностранных коллег было тоже завоевано, она сумела подняться по крутой ооновской иерархической лестнице. Признаться, дипломатическую специализацию ей подобрали в разведке: защитник прав женщин в области международного права при одной из признанных мировых организаций ООН.

Уж не знаю, как защищала эти права Елена Александровна. Предполагаю, что, как и всё в этой жизни, она и эту работу выполняла достойно.

Но главным, скрытым от глаз остальных делом была работа в разведке, которая продолжалась все семь лет пребывания в Нью-Йорке.

Косова трудилась в группе моего доброго знакомого Владимира Борисовича Барковского, будущего Героя России. Звание это было присвоено человеку, которого при жизни величали легендой научно-технической разведки за добычу атомных секретов. Владимир Барковский еще молоденьким лейтенантом занимался этим в годы Великой Отечественной войны в Англии, а затем, уже набравшись опыта и став полковником, резидентом внешней разведки и в США. Все нити от американских источников, в том числе и атомных, верно служивших советской разведке, тянулись к этому невысокому, внешне очень неприметному человеку, обладавшему огромным обаянием, фантастической памятью и, в отличие от многих сослуживцев, блестяще разбиравшемуся в проблемах далекого не мирного атома.

А связной в резидентуре Барковского была как раз Елена Косова. Иностранные дипломаты называли ее Элен, в резидентуре Косовой поначалу почему-то присвоили мужской псевдоним «Ян», который потом сменили на просто «Елену».

Она не слишком много рассказывала о тех временах. Достоверно известно лишь то, что группа Владимира Борисовича Барковского работала, как говорят разведчики, по секретной атомной лаборатории в Лос-Аламосе. Нет, сама Косова никого не вербовала. Однако на связь ей передали двух наших «друзей», опять сугубо профессиональная терминология, то есть агентов из числа американцев. Какие должности они занимали, не будет раскрыто никогда. Тут время не то что еще не пришло, оно прошло и, скорее всего, не наступит никогда. Известно лишь, что это были женщины. Жены ученых или государственных чиновников? Секретарши, через наманикюренные пальчики которых проходит столько документов с грифами или без грифов? Встречи с ними проводились регулярно, иногда, как ни странно это покажется для того сурового для разведки времени, даже очень часто — по два раза в неделю.

И ни разу Косова не попала под подозрение. Да, была и фэбээровская наружка, и некий риск: ведь на связь выходили одни и те же типажи, которые могли и примелькаться, чем-то выделиться в нью-йоркской толпе. К счастью, толпа была по-настоящему густой.