Внутренняя пружина «дела Голубева», как свидетельствуют архивные документы, непосредственно связана с «ленинградским делом». Дело не в формальных биографических данных: родина Василия Голубева – Ленинградская область (деревня Старина Тихвинского района), он закончил сельхозтехникум в Ораниенбауме. После окончания техникума работал по специальности в Вологодской области. С 1939 г. призван на службу в погранвойска, был инструктором по комсомольской работе, с декабря 1941 г. – помощник начальника политотдела по комсомольской работе войск НКВД по охране тыла Карельского фронта. В августе 1944 г. стал вторым секретарем ЦК ЛКСМ Карелии, после ухода Ю.В. Андропова на партийную работу его избрали первым секретарем.

Организаторам раскрутки «ленинградского дела» понадобились данные об отношениях руководителя комсомола Карелии с представителями Ленинграда. Результаты проверки появились в записке члена ЦК ЛКСМ Мартынова П.И. от 18 февраля 1950 г., адресованной вновь избранному партийному руководителю республики А.А. Кондакову (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 58. Д. 1594. Л. 24–28). Автор записки с сентября 1949 г. работал инструктором орготдела ЦК Компартии республики, ранее являлся зав. отделом ЦК комсомола Карелии. В ней сообщалось, что «т. Голубев проводил вредную кадровую политику Куприянова»: он «любил тех, кто смотрел ему в рот, кто всегда соглашался с ним», а его подчиненные даже называли его «хозяином» (там же. Л. 25). Примечательно, что данная формулировка в точности повторяла критику, которая звучала в отношении Куприянова. При этом Голубев был сам объявлен «подхалимом и угодником»: ему припомнили факты почти трехлетней давности, когда на II съезд комсомола республики, состоявшийся 11–13 апреля 1947 г., приезжали бывший секретарь ЦК ВЛКСМ В.Н. Иванов, а также делегация Ленинградского обкома ВЛКСМ во главе с секретарем обкома Ситниковым. Как выяснилось, на гостей были потрачены немалые средства из комсомольского бюджета – не менее 15 тыс. руб., в т. ч. на подарки (отрезы на пальто и костюмы, предметы с карельской вышивкой, изделия с резьбой из карельской березы – эти подарки квалифицировались как «взятки»), на проведение банкетов (там же. Л. 24). Ленинградский след являлся главным обвинением в указанном документе. Все другие факты, связанные с критикой некоторых секретарей ЦК ЛКСМ Карелии, с просчетами в кадровой работе, звучали на этом фоне как второстепенные.

Следует подчеркнуть, что в обвинительной записке Мартынова П.И. назывались события 1947 г. – с тех пор прошло уже почти три года. Забыли напомнить эпизод, когда в июле 1947 г. Голубев, находясь за рулем служебной автомашины, да еще в нетрезвом виде, совершил аварию. Об этом факте он сам доложил телеграммой на имя первого секретаря ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлова. Тогда ограничились жесткой воспитательной беседой на бюро ЦК КП(б). О прецеденте «безответственного отношения к расходованию средств комсомольского бюджета» в Карелии стало известно еще в начале 1948 г., после проведения финансовой проверки ЦК ВЛКСМ. За это Василий Голубев получил выговор решением секретариата ЦК ВЛКСМ от 22 мая 1948 г. Но 12 января 1949 г. этот выговор был снят (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 58. Д. 1594. Л. 1об., 16). Примечательно, что в 1948 г. В.И. Голубев был награжден двумя орденами: орденом Знак Почета (Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24.07.1948 г. в связи с 25-летием республики) и орденом Ленина 28.10.1948 г. в связи с 30-летием ВЛКСМ. В апреле 1949 г. он был избран членом ЦК ВЛКСМ, в январе 1950 г. на III пленуме ЦК Компартии КФССР стал членом бюро ЦК Компартии республики.