Таким образом, явившись в 1721 году в Россию камер-юнкером герцога Голштинского, молодой Берхгольц хорошо знал, куда он направляется.

Все, кто писал о дневнике Берхгольца, неизменно отмечают его простодушную педантичность. Преданный своему герцогу, с которым ему уже приходилось путешествовать по Европе, Бергхольц не вмешивается по своему положению и, очевидно, характеру ни в какие политические дела. Он находится в гуще светских событий как «включенный наблюдатель», пользуясь современным социологическим термином. Он сопутствует герцогу во всех его поездках, светских развлечениях, домашней жизни. И с поразительной тщательностью фиксирует в дневнике максимум того, что замечает. Его дневник – кладезь информации о быте высшего круга Петровской России в период победной эйфории после Ништадтского мира.

Но Берхгольц видит отнюдь не только развлечения. Он с опасливым любопытством наблюдает и подробно описывает страшные казни тех, кого Петр решал примерно покарать за казнокрадство и взяточничество.

Картина русской жизни, представленная в дневнике камер-юнкера, поражает своей пестротой, праздничным весельем, сопряженным с гомерическим пьянством, ужасающим европейцев, и традиционной жестокостью. И властвующий над этим карнавалом великий император.